Происхождение скотоводства

Накануне колонизации жившие на окраинах степей охотники и земледельцы вели сезонное комплексное хозяйство: в начале лета и осенью они занимались земледелием или собирательством, а в остальное время вели бродячий образ жизни, связанный с охотой на бизонов [567, с. 152; ср. 907, с. 335–352]. Прямые и косвенные контакты с европейцами вызвали к жизни целый ряд взаимосвязанных процессов (политических, экономических, демографических и др.), которые повлекли за собой вытеснение индейцев с насиженных мест и завоевание ими степей, где охотничий аспект хозяйства должен был неизбежно усилиться. Этому способствовало распространение лошадей. Правда, первоначально в поисках выхода из хозяйственного кризиса некоторые из индейских племен охотились на лошадей и других домашних животных [5, с. 21; 624, с. 50]. Испанские источники конца XVII в. сообщали, видимо несколько преувеличивая, что основной пищей апачей служили лошади, крупный рогатый скот и мулы, которых они угоняли у испанцев [907, с. 76; 966, с. 44]. В некоторых случаях индейцы держали первых попавших к ним лошадей в качестве предмета роскоши, чтобы произвести впечатление на соседей [624, с. 52, 53]. Глубокая интеграция лошадей в местные культуры произошла лишь тогда, когда индейцы научились ездить верхом и использовать животных под вьюк. Итогом явилось возникновение в степях на протяжении XVII–XVIII вв. особого хозяйственно-культурного типа конных охотников. В этот период культурный облик многих затронутых этим процессом племен значительно изменился: общей тенденцией было отмирание земледелия и гончарства, с одной стороны, и развитие типи и других форм материальной культуры, приспособленных к кочевому быту, — с другой [1037, с. 14–18; 907, с. 111]. Главный стержень жизни конных степных охотников составляла охота на бизонов, которая в первую очередь определяла характер сезонного хозяйственного цикла [5, с. 29–36]. Вместе с тем уже само наличие домашних животных вело к появлению ряда скотоводческих элементов в хозяйстве, так как лошади требовали какого-то, хотя бы минимального ухода. Однако хороший уход за лошадьми был возможен только у земледельцев. Так, майданы и хидатса зимой загоняли лошадей на ночь в дома и подкармливали маисом [5, с. 37, 38; 1037, с. 20; 907, с. 252]. Охотничьи племена также в известной мере учитывали потребности лошадей, отгоняя их на зиму поближе к рекам, где имелись вода и корм. Кроме того, они спорадически собирали траву, кору и ветви деревьев для подкормки лошадей. Однако типичные степные племена не имели ни специальных построек, ни запаса фуража на зиму, вследствие чего в стадах наблюдались значительные потери. Эти потери восполнялись главным образом за счет угона животных у восточных соседей-земледельцев [1037, с. 20, 21; 907, с. 248–253]. Таким образом, в отдельных местах появились вторичные очаги распространения лошадей. Как правило, они локализовались в земледельческих районах: в долине Миссури на востоке и у земледельцев юте на западе [5, с. 12; 624, с. 49, 50]. Кроме того, вторичный очаг возник у некоторых охотников и собирателей, обитавших к западу от Скалистых ropf что было связано не столько со скотоводческим искусством местных племен, сколько с особо благоприятными природными условиями и с относительной безопасностью этих районов, отгороженных мощным естественным барьером от набегов степных племен [907, с. 255; 624, с. 52]. Возможно, именно в этих вторичных очагах следует искать разгадку тайны возникновения местной индейской породы лошади, которая имелась уже в 1773 Г. [907, с. 92, 135–157].

Для основной массы индейцев прерий главным источником пополнения табунов оставались торговля и грабеж [5, с. 13–25; 1037 с. 21–624, с. 46–55]. Как справедливо отмечает Ф. Роу, индейцы должны были научиться обращаться с лошадьми, прежде чем они стали регулярно заниматься их угоном [907, с. 54]. Это обучение происходило на испанских ранчо, хозяева которых, испытывавшие нехватку рабочих рук, игнорировали указ властей, запрещавший индейцам садиться на коня, и обучали своих слуг верховой езде и уходу за лошадьми. Зачастую индейцы-пастухи бежали от хозяев за пределы контролируемой испанцами территории и обучали местное население обращению с лошадьми. Кроме того, индейцев могли обучать также и торговцы контрабандой [907, с. 133, 185, 186; 624, с. 45, 46].