Происхождение скотоводства

Важное социально-экономическое значение коневодства проявлялось не только в том, что лошадь служила средством транспорта, но и в ее огромной роли как товарного эквивалента, брачного выкупа, единицы всевозможных выплат и штрафов. Вот почему лошади стали реальным богатством, обладание которым не только гарантировало безбедное существование, но и создавало высокий авторитет владельцу. На этой основе развитие товарно-денежных отношений стимулировало возникновение имущественного неравенства и эксплуатации рядовых общинников богачами. Распространение конной охоты привело к появлению и (росту значения аренды лошадей. Возникнув в рамках традиционного обычая взаимопомощи, аренда быстро превратилась в орудие скрытой эксплуатации, так как богачи требовали от арендаторов возмещения за «помощь» в виде части охотничьей или военной добычи. Наиболее бедные сородичи вынуждены были работать на богачей. Таким образом, в среде конных охотников интенсивно шел процесс социального расслоения, причем в некоторых обществах выделялось уже несколько прослоек общинников и имелись рабы. Одним из важных механизмов становления института «лучших людей» было устройство пышных празднеств и сопутствующая им раздача накопленного богатства (в том числе лошадей), повышавшая престиж организатора. Со временем щедрость становилась все более определяющей чертой «лучших людей», тогда как другие их качества постепенно оттеснялись на второй план [5, с. 45–59]. Описанная система была довольно неустойчивой, так как состав стада был подвержен значительным колебаниям вследствие вражеских набегов, превратностей погоды и эпизоотий, а в соответствии с ним колебался и социальный престиж владельца [5, с 53]. Тем не менее уже само наличие ее сильно отличало описываемые племена от пеших охотников и собйрателей, что дает основание говорить о социальном перевороте, к которому привело появление лошадей в среде местного населения Северной Америки.

Введение лошадей отразилось и на религиозной системе индейцев. Потребности в ветеринарии привели к возникновению союза знахарей-ветеринаров, наделявшихся сверхъестественными силами и способных, по мнению индейцев, с помощью магии повлиять на табуны лошадей. Сами лошади также считались источником магических сил. На возникновение культа лошадей известное влияние мог оказать культ бизона, который почитался в прериях как покровитель охоты, плодородия и т. д. Особенно почитался череп бизона как средоточие его магической силы [5, с. 149, 150, 158–162; 907, с. 261;567, с. 317].

В Южной Америке процессы, аналогичные описанным выше, изучены, к сожалению, гораздо хуже. Известно, что испанцы завозили туда лошадей, крупный рогатый скот, коз и овец, которые в некоторых районах тем или иным путем заимствовались местным населением. При этом в Южной Америке также вычленяются две основные модели заимствования домашних животных аборигенами. Охотники и ранние земледельцы южных степных районов восприняли исключительно лошадей и превратились в конных охотников и грабителей. Первоначальные навыки обращения с лошадьми передавались им пленными испанцами, которых индейцы заставляли обучать их верховой езде [830, с. 127]. Распространение этих навыков в степной зоне происходило чрезвычайно быстро. Буквально за какие-то несколько десятилетий на чилийской границе возникло мощное объединение воинственных конных индейцев, которые к началу XVII в. обладали табунами в несколько тысяч голов [830, с. 127, 129]. Наличие лошадей оказало сильное влияние на социальную структуру и политическую организацию местных народов, значительно усилились процессы социальной дифференциации. К разведению лошадей эти народы не перешли; главным средством пополнения табунов был грабеж [955, с. 377–380, 408–413, 421].