Произведения для детей

Учитывая, что 6-й Ленинградский детдом, которому посвящено стихотворение, находился по адресу: Фонтанка, д. 36, текст возможно интерпретировать, как детский парафраз известного «Чижика-пыжика».

Отметим игру числом четыре, исключительно популярным в нумерологии Хармса вследствие его архаических коннотаций (см.: 12, 23, 47, 49, 52, 53, 57, 72, 88, 94 и т. 1 и 2 наст. собр.), и кратными четырем.

шли на охоту – см.: 2, 8 и т. 1 и 2 наст. собр.;

Чиж: тю-тю-тю! – ср. с изображением Хармсом полета мухи в «Разговорах» Л.Липавского (Чинари. Т. 1); см. так-же наст. т., текст 78.

Обратим внимание в приведенном варианте автографа на колпак – еще одно, по определению М. Мейлаха (Мейлах. С. 192) чинарское слово, занимавшее важное место в литературном быту и текстах Хармса (см.: 25 и т. 1 наст. собр.).

12. Миллион^*

Впервые – Отд. изд. М., 1931. Повторно – Чиж. 1935. № 9. С. 11; с заменой во 2-м стихе: «Сорок лучших октябрят». Автографы – ИРЛИ и «Чукоккала». Печ. по тексту первой публ. с восстановлением даты по автографу ИРЛИ.

Сохранился издательский договор Хармса на книгу с обязательством представить ее 15 июля 1930 г. (РНБ).

На полях автографа ИРЛИ – подсчеты Хармсом математической точности стихотворного текста.

В показаниях 23 декабря 1931 г. Хармс назвал книгу «политически-вредным», «контрреволюционным» произведением; «тема пионерского движения подменена мною простой маршировкой, которая передана мною и в ритме самого стиха. С другой стороны, внимание детского читателя переключается на комбинации цифр». О том же – в показаниях 1 января 1932 г.: «В этой книжке я сознательно обошел тему, заданную мне, не упомянув ни разу на протяжении всей книжки слово „пионер“ или какое-либо другое слово, свидетельствующее о том, что речь идет о советской современности. Если бы не рисунки <…> – то нельзя было бы понять, о чем идет речь в книжке: об отряде пионеров или об отряде белогвардейских бой-скаутов, тем более, что я отделил в содержании книжки девочек от мальчиков, что, как известно, имеет место в буржуазных детских организациях и, напротив, глубоко противоречит принципам пионер-движения». Дополнительная характеристика И. Андроникова в его показаниях 27 января 1932 г.: «<…> книжка Хармса „Миллион“ носит издевательский характер над пионерским движением <…>, представляет собой гнусный поклеп на пионеров, только и делающих, что марширующих, из десятков которых складывается (отдельно мальчиков и девочек) совершенно механически миллион» (Чинари. Т. 2).

Подобное мнение в печати высказала О. Берггольц, назвав книгу Хармса образцом дискредитации пионерской тематики, а самого Хармса «литературным белогвардейцем» (Берггольц); опубликованная в двух номерах газеты «Наступление» статья О. Берггольц должна быть особо отмечена, как наиболее жёсткая (если не жестокая – О. Берггольц не могла не знать, что в это время Хармс уже был осужден) критика творчества Хармса, а также тех, кто посмел одобрительно отозваться о его творчестве в книге: «Детская литература: Критический сборник» (М.-Л., 1931) – А. Бармина и Б. Бухштаба (благодарю А. Кобринского за указание на эту публикацию).

Напротив, Б. Бегак, найдя нужным целиком привести хармсовское стихотворение (по тексту второй публикации), отметил: «Очень своеобразными средствами Хармс создает ощущение коллектива» (Бегак II. С. 45).

В.Тренин назвал «Миллион» вещью, «в которой тема раскрывается в неожиданной цифровой игре. В основе это считалка, ритмизация таблицы умножения, игра, известная всем школьникам. Маршевый ритм этой вещи <…> восходит к фольклору» (Тренин. С. 24).

Наконец, приведем мнение Р. Б. Калашниковой, назвавшей наст. текст «образцом заумной считалки» (Калашникова. С. 93).

Отметим игру Хармса излюбленным им числом 4 и его вариантами – см.: 11, 23, 47, 49, 52, 53, 57, 72, 88, 94 и т. 1 и 2 наст. собр.

13. Врун^*

Впервые – Ёж. 1930. № 24. С. 10–11. Автограф – «Чукоккала» (с незначит, разночтениями).

Современный ему критик так отозвался о тексте Хармса: «Наша страна находится в окружении капиталистических стран. Все дети знают, что нам надо крепить оборону страны, надо готовиться к обороне. Знают, что и на суше, и на воде, и воздухе, и под водой нам приходится держать стражу, чтобы защитить наши границы от ожидаемого нападения.

Казалось бы, уж поэтому к вопросу надо подойти всерьез, а тут, – не угодно ли? – такая беспардонная, глупейшая, вредная безделушка. Но автору всё нипочем. Он „затронул военизацию“ или просто „пошутил“. <…> Быть может, это возмутительная неряшливость <…>. Или стопроцентная халтура, обернувшаяся во вражью шкуру? Вполне возможно. Этому веришь» (Патреев-Мещеряк. С. 56–57).

О фольклорных источниках текста см. у Е. М. Левиной: «<…> великолепная поэтическая игра „Врун“, построенная также на перверзии и небыли, которая тут же разоблачается, но разоблачается весьма своеобразно» (Левина. С. 123).

Схожие наблюдения – в работе Герасимовой (Герасимова. С. 204–208).