Проклятье на последнем вздохе или Underground

Рита в такой экзотике себе отказать не смогла, хотя и с опаской влезла между горбов этого лохматого чуда, вставшего перед ней на колени. А, когда верблюдица нехотя поднялась на ноги, Рита чуть не вскрикнула от испуга. Ей не верилось, что такой тонкой упряжью она сможет удержать это огромное, вонючее животное.

Фото действительно оказалось моментальным, хотя и не дешёвым. Рита от испуга даже не заметила, как ей на голову нацепили какой — то тюрбан.

— Прямо царица етитская, — невольно оговорилась Рита, имея в виду царицу египетскую, глядя на фотографию на себя любимую, где она в коротких шортах, открытой майке и в тюрбане, восседала верхом на верблюде.

Альберт фотографироваться отказался на отрез. Рита вспомнила, что вообще нигде не видела его фотографий.

— Наверно, это специфика его работы — лишний раз не светиться, — решила Рита. — Хотя с его внешностью трудно остаться не замеченным. Наверно боится, что его сглазят!

Мимо них на ручных тележках провезли горячие лепёшки, закрытые клеёнкой. А возле казанов с горячим пловом стояла очередь. По жирным, не мытым металлическим тарелкам ползали мухи.

— Может мы сходим в ресторан, который я видела на площади? — предложила Рита.

Есть из этих тарелок она не могла, хотя перед Рустамом ей было очень неудобно. Она и так непозволительно нагло пялилась на него всё это утро.

Невысокого роста, коренастый, с узкими глазами и широким носом на тёмном лице, с коротко стриженными смоляными волосами и тёмной кожей — в общем, среднестатистический узбек. Это же действительно с какого перепуга такая миловидная, сероглазая, романтическая натура — Жанна решилась променять видного и образованного Альберта на своего теперешнего мужа?

В ресторане вообще нечем было дышать. Такой пыткой жарой раньше Рита не подвергалась. И сейчас ей очень хотелось только одного назад — в Москву.

Между тем шустрый официант подал на стол янтарные ломти осетрины, чебуреки и бутылки с минеральной водой. Алкоголь в такую жару был неприемлем даже в лечебных дозах. А со двора пахло дымком. Там на мангалах аппетитно шипела баранина в кусочках, перебивая ароматы лука и свежей зелени.

Рита не могла не заметить, что на её элегантного Альберта засматривались почти все присутствующие в ресторане, как мужского, так и женского пола. Особенно нескромно млела русская девица с пышными формами, так нескромно, что закипал, сидящий рядом с ней, её местный ухажёр.

Конечно, рядом был Рустам и можно было надеяться на то, что конфликта удастся избежать, но Рита, назло этой толстухе, сама подвинулась поближе к Альберту, нежно стёрла пот с его лба и смачно чмокнула его в горячую щёку.

Альберт воспринял эти нежности, как должное, ухажёр остался доволен, а девица нервно захохотала.

Пошептавшись с Альбертом, официант положил на стол и быстро обменял у Альберта на доллары блок настоящих американских сигарет.

А вообще в ресторане за всех платил Рустам и он ещё несколько раз пытался отдать Альберту деньги за привезённое лекарство.

— Я не возьму, — отнекивался Альберт. — Я очень хочу, чтобы Жанна выздоровела. А, когда она совсем поправится и родит сына, вы его назовёте Альбертом, а если дочь, то пусть будет Маргаритой.

Жанна посмотрела на него долгим взглядом, грустно улыбнулась ему в ответ, а Рустам согласно кивнул.

В залах аэропорта было душно. Билеты на самолёт Рите с Альбертом достались на ближайший ночной рейс. Лучшего расклада нельзя было и пожелать! И Альберт сладко продремал весь полёт, не смотря на своих громогласных и, пьющих соседей тщетно пытавшихся что — либо рассмотреть в тёмном ночном иллюминаторе и бурно приветствовавших появление в низу любых огней или светлых пятен.

Вскоре, попавший в зону турбулентности, самолёт изрядно помотало.

— Летать нашими авиалиниями страшно даже пьяными! — услышала Рита оправдание нетрезвого мужа своей жене.

Потом пошли воздушные ямы. Этого Рите вполне хватило, что бы поторопиться в хвост самолета, в туалетную кабинку. Там наряду со всем, ещё пахло и табаком. Несмотря на строгий запрет, некоторые курящие пассажиры дымили для успокоения своих страхов от перелёта.

Вернувшись на своё место, где рядом безмятежно сопел Альберт, Рита снова убаюкалась. Ей снились утопающие в зелени улицы, рано или поздно выходящие к очередному базару, отблеск воды в арыках и строгие купола мечетей под белым восточным солнцем.

Лишь, когда самолёт слегка тряхнуло — он выпустил шасси, Рита снова вернулась в реальность.

— Наконец — то Москва! — обрадовалась она, словно не была здесь целую вечность. Если бы она была немного сентиментальнее, то возможно бросилась бы целовать бетонное покрытие аэропорта, покрывавшее родную землю.

Альберт привёз с собой в Москву весьма ценные приобретения: узбекские гостинцы — лепёшки и дыню, массу впечатлений, красивый загар, какую — то непонятную тоску и ещё сильную изжогу.

Потом дома в Москве ещё примерно сутки после обильной восточной трапезы и непривычной для их организма жары хотелось только пить. И отдающая хлоркой родная водопроводная вода казалась самой вкусной в мире!