Проклятие Гийома Завоевателя

– Случилось так, что однажды Его величество узнал о скоплении противника в районе города Мо, что в близи с границами королевского домена. Опасаясь того, что граф де Блуа может пойти на соединение с силами графа Робера де Мёлана, вассала короля Англии, король Людовик вызвал графа Робера с отрядом в триста рыцарей. Его светлость граф Робер изволил прибыть довольно-таки быстро, но отряд с ним был немного меньше, чем рассчитывал король. Так вот, граф Робер вызвался идти в разведку, взяв с собой только рыцарей из своего отряда. Видимо, мессир Робер решил не рисковать остальными людьми Его величества. Даже Его светлость, графа Матье де Бомона, своего друга и соратника, граф Робер не взял с собой…

Рыцарь еще налил вина, выпил, облизал пересохшие губы и продолжил:

– Его величество требовал, чтобы граф Робер взял с собой, хотя бы, триста конных арбалетчиков, во главе с мессирами де Гели, де Кран и де Гарланд, но граф был непреклонен. Он так и сказал: «Сир. Вам люди самому будут еще нужны. Я, как-нибудь, управлюсь и со своими ребятами!

Готье де Шорни снова отхлебнул вина, немного перевел дыхание, затем продолжил свой рассказ:

– Граф Робер и его рыцари отбыли из лагеря короля Франции утром. Как стало потом известно, к ночи они скрытно подобрались к городу, стали наблюдать. Частей де Блуа было, действительно много, но они были или новобранцы, или вспомогательные части. Граф решил атаковать утром…

Гибель мессира Робера Иерусалимского, графа Фландрии под Мо. Шампань. 19 мая 1111 года.

– Отряд выстроился и спокойным ходом, словно это были части де Блуа, поехал по дороге, ведущей к воротам города. Если не ошибаюсь, к воротам Сен-Дени. Враги не сразу поняли, в чем дело. Только, когда рыцари графа вломились в город и стали поджигать строения, сея ужас и панику, гарнизон всполошился и попытался сопротивляться. Завязались уличные бои.

Во время боя, лошадь графа Робера Фландрского была опрокинута пиками. Граф упал, придавленный весом коня. Оруженосцы и рыцари поспешили ему на помощь и сумели отбить графа от противника. В это время и начались первые неприятности. Видимо, падая, граф опасно повредил спину. Когда его вытащили из-под убитого коня, граф Робер сказал, что не чует своих ног.

Оруженосцы и рыцари всполошились, но граф резко прикрикнул на них. Потом он приказал посадить себя в седло и привязать его ноги к крупу коня ремнями. Оруженосцы, попытались, было спорить, но, боясь гнева графа Робера, четко и быстро исполнили его приказ…

Годфруа и Сугерий переглянулись. Они понимали, на какой риск пошел граф Робер. Готье, тем временем, продолжал:

– Как назло, в это время графу Роберу доложили, что к городу подходит с востока отряд рыцарей. Граф, опасаясь окружения, велел отступать, предавая огню всё, что попадется его рыцарям под руку. Город запылал. Отряд графа вышел из города через восточные ворота, к которым, как раз, приближался враг. Рыцари вступили в бой. Противник, не ожидая активной атаки фламандцев, в панике бросился бежать. Было захвачено в плен сорок рыцарей, вассалов графа Тибо де Блуа…

Готье вдруг замолчал. Годфруа и Сугерий подняли головы на рассказчика и увидели, что по его щекам капают слезы. Рыцарь плакал. Он плакал от горя, от чувства потери и утраты, которую трудно восполнить. Он оплакивал смерть героя, ему было можно плакать, это были слезы рыцаря, горевавшего о потере великого воина.

– Как рассказывали очевидцы боя, граф Робер несся впереди своего отряда. Когда его копье сломалось, выбив из седла очередного блуасца, граф выхватил меч. Рыцари видели три больших белых пера графа, развевавшихся на его шлеме. Воодушевленные его храбростью, фламандцы опрокинули оставшихся рыцарей де Блуа и обратили их в позорное бегство. В пылу боя они не сразу нашли своего хозяина.

Конь графа Робера стоял, чуть сбоку от места общего боя. Когда к нему подъехали рыцари, чтобы радостно доложить о победе и захвате пленных, им показалось подозрительным то, как Его светлость граф сидел, как-то неестественно, в своем седле. Его голова держалась ровно, но руки бессильно свисали вдоль тела. Меч выпал из них и валялся рядом, под ногами коня, нервно переступавшего копытами по мокрой и густой траве.

Глаза графа Робера были широко раскрыты, но жизни в них не было. Слуги и рыцари бережно сняли графа с коня и положили его на траву. Дыхания не было слышно. Мессир Робер Иерусалимский, граф Фландрии, умер в бою, как и подобает настоящему рыцарю-паладину.

Граф Робер умер только тогда, когда понял, что его рыцарям уже ничего не угрожает. Граф руководил своими вассалами до последнего момента, только его крепкая и сильная воля не давала ему умереть раньше времени.

Тело графа Робера бережно положили на носилки, сделанные из боевых копий, и отвезли в лагерь к королю Людовику. Известие так поразило Его величество, что король долгое время не выходил из своего шатра, никого не принимал, отказывался от еды и сна. Король оплакивал смерть своего дяди и верного слуги и молился.