Проклятие Гримм-хауса

В холле их уже ждала тётя Максин. Она стояла с ещё более суровой миной, чем обычно, и седые кудряшки тугими спиральками спадали по обе стороны лица. Хэдли кивнула в знак приветствия и направилась было на своё обычное место в центре комнаты, но у тёти Максин были иные планы.

– Не так быстро, – рявкнула она, поймав Хэдли за ухо. – Надо поговорить.

– Да-да, тётя Максин, – у Хэдли перехватило дух. Краем глаза она заметила пару изумрудных глазок, показавшихся из-за портьеры, но уже через мгновение они пропали. А тётя Максин, не выпуская ухо своей пленницы, протащила её через всю комнату. Наконец её отпустили и Хэдли смогла встать прямо.

– Это твой последний шанс, – сказала тётя Максин. – Только попробуй что-нибудь дёрнуть, и тебе конец. Я больше не склонна прощать, и я теряю терпение, – она уселась на своё место, и теперь их глаза оказались на одном уровне.

– Да, тётя Максин.

– Что ты из этого поняла?

– Всё, тётя Максин.

– Скажи вслух.

Хэдли задумчиво наклонила голову, вспоминая.

– Вы сказали, что это мой последний шанс. Если я только попробую что-то дёрнуть, мне конец. Вы больше не склонны прощать, и вы теряете терпение.

– Хмм, – тётя Максин скрестила руки на груди. Она явно была недовольна – даже после того, как Хэдли дословно повторила её отповедь.

– Максин, – окликнула сестру тётя Шарман, переминавшаяся возле виктролы, – по-моему, она всё понимает. Не пора ли ей просто начать танцевать? – она положила пластинку и опустила иглу.

Хэдли воспользовалась моментом и вышла на середину комнаты. Ей пришлось подавить желание поднять взгляд на люстру. Для этого скоро будет время.

Зазвучала музыка, и тётя Шарман вперевалку добралась до своего кресла. Хэдли подняла руки над головой. На какой-то миг нервы вышли из повиновения, и живот скрутило от страха, но девочка привычно сделала глубокий вдох и велела себе успокоиться. Она повторила, что всё нормально и что Игла с остальными не должны показываться раньше времени. Так они и планировали. И она справится, непременно справится. Она представила, как мама смотрит ей в глаза и повторяет, как всегда перед выходом на сцену: «Никто не ждёт от себя совершенства. Просто делай что можешь и верь в себя».

Хэдли ещё раз вздохнула, пропуская музыку сквозь себя. Трам-пам-пам-пам, пам-пам, пам-пам! Она прикрыла глаза и сделала первый шаг, двигаясь точно под музыку. От неё мало что зависело, однако сейчас она не будет об этом думать.

Они с музыкой слились воедино. По комнате прокатилась волна любви, отражая то чувство, что она испытала во сне. Энрико, Мэри, Жан-Поль, Амайя, Мильтон, Трейси, Дерек, Эбнер, Кора, Перл, Герберт, Берта, Этель и Николас. Как будто духовно она объединилась с остальными детьми, окружившими её с любовью и поддержкой. И пусть они существовали лишь в её воображении – даже от мыслей о них становилось легче. А ещё она слышала, как шелестят лапки миллионов тараканов вокруг: внутри стен, за портьерами, под мебелью – в ожидании сигнала.

– С чего эта идиотка так улыбается? – громко спросила тётя Максин у своей сестры.

– Откуда я знаю, – отмахнулась тётя Шарман. – Тебе какая разница? Для счастья нет правил.

И Хэдли продолжала танец, виртуозно следуя музыке, склоняясь и выпрямляясь так старательно, как будто это был вопрос жизни и смерти. Над головой люстра почувствовала её энергию и пробудилась, мигая и жужжа: сверкающий дракон, готовый поглотить её пыл. Но сегодня она победит дракона.

Хэдли замерла, щёлкнула пальцами, как будто танцевала фламенко, и кивнула тараканам. Игла с остальными заняли свои места, но до поры продолжали таиться. Девочка стала считать вслух:

– Раз, два, три…

– Зачем она считает? – тётя Максин наклонилась ближе к сестре. – Это отвлекает.

Но Хэдли продолжала:

– Четыре, пять, шесть, семь, восемь…

Шелест нарастал: тараканы повалили изо всех щелей, собираясь в холле. Они летели, ползли, неслись во всю прыть. За какие-то секунды миллионы существ заполнили комнату, сверкая глазками. Только что их не было видно – и вот уже они повсюду. На полу, на стенах, на потолке. Даже на виктроле светились их глаза. Хэдли захлопала в ладоши. Это было потрясающее зрелище.

Тётки с визгом запрыгнули на кресла, но это не помогло.

– Сестра, прекрати это! – верещала тётя Шарман.

Максин налетела на тараканов, пытаясь их затоптать, но насекомые с поразительной ловкостью ускользали у неё из-под ног.

– Вон отсюда! – орала она, пунцовая, как помидор.

Хэдли подняла кулак в воздух. По этой команде тараканы собрались вместе. Двигаясь как единый организм, они соорудили из своих тел пирамиду с Хэдли наверху. Танцовщица стала капитаном тараканьей команды чирлидеров. Они слаженно занимали свои места, и Хэдли стала подниматься в воздух. Она взмывала всё выше и выше, в полной безопасности, как ребёнок на руках у матери. Девочка посмотрела вниз: комната показалась ей меньше обычного, а тётки полностью сосредоточились на тараканах, уже кишевших у них в одежде и волосах. Но как бы отчаянно ни дёргались и ни хлопали себя старухи, ничего не помогало.