Проклятие Гримм-хауса

– Твоя мама сказала, что это была одна нескончаемая пытка. И что в первом же порту они сошли с корабля и купили билеты домой. Они уже садятся в самолёт. И скоро будут здесь, так что ты бы лучше поскорее поднялась к себе и навела порядок.

– Умираю от желания их увидеть, – сказала Хэдли, направляясь к лестнице.

– И я тоже, – призналась Зоуи, топая следом. – Пусть только заплатят, и я снова заживу как человек.

Родители приехали меньше чем через час. Не в силах дождаться, пока они поставят чемоданы, Хэдли кинулась их обнимать с криком:

– Как хорошо, что вы вернулись!

Мама долго-долго прижимала дочку к себе, а папа подхватил на руки и закружил, как маленькую. С Зоуи мигом рассчитались, и когда она ушла, они остались втроём. Мир снова стал таким, каким должен быть.

Вечером за столом мама обратила внимание, с какой улыбкой Хэдли то и дело смотрит на них, и сказала:

– Кажется, нам надо почаще уезжать. Наша дочь снова нас оценила.

– И вовсе не снова! – возразила Хэдли. – Я всегда вас ценила!

Апартаменты она оценила тоже. Она без конца слонялась по комнатам, наслаждаясь ощущением мягких ковров под ногами и свежего воздуха в лёгких. На оконных стёклах не было ни пятнышка. На кухне вызывало восторг разнообразие припасов в холодильнике. Соки, фрукты и холодный цыплёнок! Яблоки и земляничный торт. Готовый салат в пластиковом контейнере. Сыр, йогурт и лимонад. Всё, о чём она могла лишь мечтать в Гримм-хаусе, было сейчас в её распоряжении. Даже самые изысканные деликатесы. Мама заглянула на кухню и спросила:

– Ты всё ещё голодна или просто нагоняешь в дом прохладу?

– Просто исследую содержимое, – Хэдли неохотно захлопнула дверцу.

По мере того, как проходил вечер, память о Гримм-хаусе постепенно бледнела, как когда-то просмотренный кинофильм. Детали расплывались. Неужели она скоро и вовсе забудет о том, что пришлось там испытать, как и остальные дети? Она уже успела позаниматься у себя в студии танцами и с облегчением убедилась, что всё осталось прежним. По правде сказать, она даже сильнее полюбила танцы. Видимо, одной угрозы утратить свой талант оказалось достаточно, чтобы научиться его ценить.

На ночь она уговорила родителей попрощаться с нею как с маленькой. Мама не спеша подоткнула одеяло, а папа добросовестно проверил, нет ли чудовищ под кроватью и в шкафу – знак внимания, за который она была особенно благодарна, хотя и не стала бы в этом признаваться.

– Мама и папа, я вас люблю, – сказала она и получила в ответ ещё по одному объятию и поцелую от обоих.

– Ты ничего не хочешь нам рассказать? – мама задержалась на пороге и внимательно посмотрела на дочь.

– Например? – спросила Хэдли.

– Не знаю, – мама задумчиво постучала себя по подбородку. – Что-то изменилось. Ты кажешься другой. И ты же знаешь, что нам можно рассказать всё, что угодно?

На какое-то мгновение Хэдли ужасно захотелось выложить всю историю, но что-то её удержало. Как ей объяснить случившееся и не выглядеть при этом сумасшедшей? Она и сама-то не очень была уверена, что всё понимает. И к тому же если она озвучит свои злоключения – не сделает ли при этом их реальными, наделёнными силой?

– Нет, всё хорошо. Я просто очень рада, что вы вернулись.

– А уж мы-то как рады! – папа наклонился и чмокнул её в лоб, после чего погасил свет и закрыл за собой дверь.

Уже в полусне до Хэдли донеслись отдалённые звуки. Мелодия трубы, щёлканье чечётки, детское пение и плач саксофона. Прощальные благодарности. Вечеринка продолжалась: шелест колоды карт, вопрос фокусника: «Ты загадала эту карту?», и тут же весёлые звуки гармони. Хрипловатый голос читает стихи. Хэдли не смогла разобрать слов. Но она всё равно улыбалась.

Глава 19

Когда на следующее утро Хэдли за завтраком пожаловалась, что забыла свой плеер в их отделении в подвале, папа протянул руку и ободряюще сжал её плечо.

– Если тебе страшно спускаться в подвал, кто-то из нас обязательно сходит с тобой, – от доброй улыбки вокруг его глаз появились лучики морщин. – Ты только скажи.

Хэдли с трудом перевела дух. Она действительно боится? Это верно, подвал никогда ей не нравился, а теперь он вдобавок связан с кошмарным пребыванием в доме у тёток. Но вот они сидят за столом и завтракают, папа не спеша попивает кофе, мама суетится у плиты, и Хэдли чувствует себя вполне защищённой. Похоже, внутри её и правда что-то изменилось. Она победила дракона-люстру и нашла путь домой исключительно благодаря смекалке. Если она способна на такое – значит, почти неуязвима. И вполне может себе позволить самостоятельно забрать вещи из подвала.

– Я не боюсь, – сказала она. – Позавтракаю и спущусь.

«И ничего со мной не случится!» – твердила про себя Хэдли, нажимая в лифте кнопку первого этажа. На втором этаже к ней присоединилась миссис Кнапп со своим маленьким терьером Честером. Хэдли машинально наклонилась и почесала пёсика за ушами, приговаривая:

– Хороший малыш! – хотя Честер по собачьим меркам был уже вполне преклонного возраста. – Хороший мальчик!