Проклятие красной стены

Болен оторвался от письма. Слезы текли по щекам, капали на бумагу, размывая строки. Вставало солнце. Он положил конверт в нагрудный карман и твердо направился к выходу. Менее чем через час его ждал Божий суд. Но, дернув за ручку, он с остановившимся сердцем понял, что дверь заперта. Тогда молодой человек ринулся обратно в комнату Агнешки, затряс решетки на окнах, закричал срывающимся голосом на всю улицу. Но люди проходили мимо, предпочитая не ввязываться в чужие истории.

— Откройте меня! Там, там меня ждут. На суде ждут. Ну помогите же, черт бы вас всех побрал!

Пометавшись по комнатам, но так и не найдя выхода, он опустился на табурет и уронил голову на руки. До него дошел смысл слов пана Глинки: «Какой отец не бросится в бездну ради спасения сына!» Господи, пан Бонифаций, этот старый хромой пирожник — его настоящий отец, и он сейчас там, бьется на арене Божьего суда!..

Болен, сдерживая вой, рвущийся изнутри, раскачивался, сидя на табурете, пока наконец тот жалобно не заскрипел и не затрещал под ним.

Он вскочил, повалив табурет, и, упершись ногой, стал отрывать ножку. После нескольких минут отчаянных усилий ему это удалось. Подбежав к окну, он просунул деревяшку между решеткой и рамой и повис на ней всем телом. Болен дергался, раскачивался, помогал ногами, отталкиваясь от стены. Наконец, толстые гвозди начали подаваться. Ему понадобилосьоколо получаса, чтобы окончательно выломать решетку. Распахнув окно, он выпрыгнул со второго этажа, перекатился через голову и, вскочив на ноги, побежал в сторону административных зданий.

***

— Все рождается, живет и когда-нибудь умирает, — Глинка отбил один за другим четыре опасных выпада соперника. — Вы так и не поняли, пан Валук, какие силы сегодня не дали вам сражаться так, как вы это умеете делать. А какие, напротив, помогли мне, старому кондитеру. Не отвечаете. Сбито дыхание и мышцы одеревенели? Еще немного усилий.

Глинка ловким маневром спровоцировал соперника на еще одну бесшабашную атаку, а затем, поймав на противоходе, пробил встречным ударом панцирь с правой стороны и коротко полоснул клинком по горлу. Валук закачался, упал на колени, отбросил меч и попытался зажать рукой фонтан хлынувшей крови.

И тут раздался крик:

— Отец!

Пан Бонифаций вздрогнул и обернулся, опуская оружие. В тот же миг, собрав остатки сил, Валук нанес снизу удар палашом в живот. Глинка, хрипло и коротко выдохнув, попятился.

— Закон парных случаев. Второй раз и опять в живот, — произнес пирожник, медленно опускаясь на землю.

— Отец! — Болен кричал и не слышал собственного голоса.

Подбежав к раненому, молодой человек опустился рядом и бережно положил седую голову пана Бонифация к себе на колени.

— Помни, Болен. Тот, кто любит добро, снисходителен к злу, а по-настоящему сильный снисходителен к слабости. Велик тот, кто умеет быть щедрым. Без врагов не может быть настоящего клинка. Радость возвращения до конца знает лишь тот, кто познал сосущую пустоту отсутствия.

Это были последние слова Бонифация Глинки.

Коллегия судей после непродолжительного совещания вынесла вердикт, который полностью оправдал Болена Новака. Судьба вернула ему доброе имя и поруганную честь.

На следующий день молодой человек обратился к главе города Самуилу Соколинскому с просьбой об изменении фамилии, но с сохранением титулов рода Новаков. Соколинский не стал препятствовать. И Болен Бонифациевич Глинка с гордым сердцем пошел служить в четвертый гусарский полк Его Величества короля Владислава.

А через два дня началась долгая, изнурительная война. Вокруг польской армии крутились толпы мародеров и маркитантов. Среди этой своры можно было повстречать грязную, постоянно беременную проститутку по имени Алисия.

В зимние месяцы, когда лютовали невиданные до сей поры морозы, а польская армия остро нуждалась, взбешенные солдаты перебили всех мародеров, проституток, маркитантов и прочую паразитирующую на войне шушеру. Их тела выбросили за красную крепостную стену на съедение одичавшим собакам и оголтелому воронью.

В 1634 году войска московского воеводы Михаила Борисовича Шеина, сохранив знамена и артиллерию, отступили от Смоленска.

Спустя два месяца Болен и Анжела сыграли свадьбу. Через год у них родились двойняшки, мальчик и девочка, которых назвали Бонифаций и Милена.

Вторую Смоленскую войну русские проиграли. Но спустя двадцать лет другой московский государь, Алексей Михайлович, освободит древнюю столицу кривичей от захватчиков.

В 1654 году Болен Бонифациевич Глинка, окончательно разуверившись в польской короне и европейском миропорядке, примет православие и перейдет на службу русскому царю. Но в одном из литовских походов погибнет смертью храбрых.

Агнешка Новак выйдет замуж за обрусевшего немецкого барона Иоганна Генриховича Энгельгардта и счастливо проживет долгую семейную жизнь, никогда не расставаясь с родным городом.

Что же касается монаха Саввы, то его ждет нелегкий путь. Через полгода вместе с казаками южных украин он будет сражаться против многотысячного войска крымских ханов. И не погибнет. Нет.

Ну, вот, пожалуй, и все!

ЭПИЛОГ