Проклятие теней и шипов

От печи веяло домашним теплом, а древесный дым прогнал оцепенение, не проходившее со вчерашнего дня. Я отвернулась к окну. Как вообще это делается? Как люди о таком говорят? Убивал ли Легион когда-нибудь? Вспоминал ли он эти моменты так же, как я? Гадал, можно ли было этого избежать?

Руки дрожали. Ноги будто потеряли опору, и я покачнулась.

Он коснулся моих волос, невесомо, как летний ветерок.

– Элиза…

Простое слово, но после всего случившегося одно мое имя из его уст было способно разрушить любые стены, стереть любые формальности. Все тревоги этой ночи, все переживания о нем и за него вырвались на поверхность, и я резко развернулась, прижавшись к нему всем телом.

Тяжело дыша, я поймала лицо Легиона в свои ладони.

– Я думала… Я не знала, что с тобой.

Если Легион и был удивлен внезапной вспышкой моих эмоций или тем, как мои пальцы вплетались в его волосы, то не подал виду. Шершавая от мозолей ладонь легла на мою щеку, смахивая большим пальцем слезу.

– У тебя не получится так легко избавиться от меня, Квинна.

Я не хотела избавляться от него. Смутившись своей наглости, я убрала руки с его лица и сцепила их перед собой.

– Где ты был?

Ладонь Легиона спустилась на мое плечо и проследила изгибы руки до самой кисти, прежде чем отпустить ее окончательно.

– Нам нужно было узнать о подпольщиках все, что можно. Квинн Лисандер и король не хотели терять время.

– И ты нашел их? Подпольщиков.

Взгляд Легиона, которым он смотрел мимо меня, говорил громче слов. Гнев изрезал его черты, когда он кивнул.

– Не могу приписать эту заслугу себе. Патрули Воронова Пика нас опередили. А мы только увидели, что от них осталось.

– Ярл сказал, что отправил следопытов, – поморщилась я.

– Что ж, они преуспели. Утром в город доставили троих пленных. Их казнят в Вороновом Пике.

Я прикрыла глаза. Какой бы ничтожной фигурой я ни была для Зибена, за посягательство на королевский род дядя платил кровью и страхом. Для меня подпольщики были жестокими злодеями, но при мысли о новых смертях свело желудок.

– Я достаточно убивал, Элиза, – сказал Легион после паузы. – Пролил немало крови. Но в том лагере, который нашли патрули, были семьи. Дети. Не пойми меня неправильно, когда я увидел, как тот подпольщик напал на тебя… Не уверен, что хоть раз был раньше в такой ярости. Я сам себя удивил. Но эта резня утром… Иногда я уже сомневаюсь, кто здесь настоящий монстр.

– Я! – вырвалось у меня. – Я монстр. Я убила подпольщика, я хотела его убить. Ты говоришь, что был в ярости, а я пошла у нее на поводу. – Мое дыхание участилось и то и дело обрывалось. – Чем я лучше патрулей Воронова Пика? Я хотела, чтобы тот человек умер, и убила его.

Прежде чем я успела сказать еще хоть слово, Легион обнял меня, и я уткнулась лицом в его грудь. Слезы впитывались в мягкую ткань его сюртука.

– Элиза, прекрати, – велел он. – Ты не убийца. Если бы не ты, я бы, возможно, здесь сейчас не стоял. Твое желание убить, о котором ты твердишь, – инстинкт, и только. Поверь мне, я видел настоящую жажду крови, видел людей, которые находят наслаждение в убийстве. А ты защищала нас обоих. Вот и все.

– Я вижу его, – глухо сказала я в его грудь. – Каждый раз, когда закрываю глаза. Его лицо, и кровь, и его последний вздох.

Легион крепче прижал меня к себе.

– Убийство нелегко забыть. Хотел бы я, чтобы все случилось по-другому. Но разве ты стала думать хуже о Халваре?

– О Халваре?

– Он убил человека, который напал на тебя. Ты считаешь его убийцей?

Честно говоря, стрела Халвара вообще стерлась из моей памяти. Все, что осталось, – мой смертельный удар и медленная смерть подпольщика.

– Нет, – ответила я наконец. – Нет, Халвар не убийца. Он спас меня.

Легион сделал шаг назад, и мне захотелось почувствовать его объятия снова.

– Я надеюсь, что тебе больше никогда не придется убивать, но, Элиза, земля Нового Тимора пропитана кровью. Ты племянница короля – настанет время, когда тебе снова придется защищаться. Я сам поклялся защищать тебя, но я должен знать, что ты тоже будешь бороться за свою жизнь. Любой ценой. Пообещай мне.

В его голосе звучало беспокойство. Это было так странно и немного будоражило. Совсем чуть-чуть. Я приподняла подол юбки, показывая кинжал в ножнах на голени.

– Я буду бороться за себя и за каждого, кто мне дорог.

– Хорошо. – Он потянулся во внутренний карман сюртука. – А еще я принес тебе вот это.

Легион положил на стол две тонкие книги. Грубые пергаментные страницы стягивала вместе старая, потрепанная кожа.

– Что это?

– Выполняю обещание, – задорно ухмыльнулся Легион. – Старые эттанские дневники. В одном – военные хроники. Второй – личный дневник королевы Лилианны, незадолго до набегов. Я подумал, тебе понравится.

Губы у меня приоткрылись, и я с благоговением обвела корешки дневников.

– Эттанская королева? – Легион кивнул, довольный произведенным впечатлением. – Как… как ты вообще их раздобыл?

Он вздохнул и осторожно открыл военные записи.

– Не все торговцы умеют распознать в своих руках сокровище. Я до сих пор чувствую себя виноватым. Они стоили мне мешок хлеба да шесть серебряных монет. Я почти ограбил того беднягу.