Проклятие валькирии

И Асвейг, сама не зная, как догадалась, отдала ей ларец. Хель открыла его и постояла, рассматривая. Потом неспешно пошевелила дощечки в нем, некоторые поднося ближе к глазам. Вдруг потянуло гарью, взвился тонкий дымок, словно от пламени, которого вовсе не было. Асвейг вскрикнула и выхватила короб из рук властительницы Хельхейма — та и не воспротивилась даже.

Но вопреки опасениям, дощечки были целы — и даже те, что успели пострадать в пламени очага, вновь выглядели, точно вырезанные вчера. Невольно взгляд выхватывал появившиеся руны, но некоторые из них казались вовсе не знакомыми. Как прочесть?

— Я не понимаю и половины того, что здесь написано. Руны либо очень старые, либо…

— Тайные, — закончила за нее Хель. Встряхнула рукавами, вновь пряча кисти в густой тени. — Разумеется, Один не наделил меня умением читать руны, хоть я и чувствую их силу. Немногим он дал нужные знания из людей.

Асвейг закрыла ларец, вновь чувствуя, как разрастается внутри душное отчаяние. Как будто ее обвели вокруг пальца.

— Где же мне искать ответы?

— Найди сначала Рунвид. Эта старая карга привязалась к тебе, хоть и понимает, как ты опасна. Возможно, она что-то расскажет.

Хель вновь начала отдаляться. Гуще заклубилась вокруг нее мгла, выбрасывая тонкие щупальца в стороны, оглаживая блестящие от влаги камни грота.

— Постой! — Асвейг повернулась к ней. — Так что же с Ингольвом?

— В тебе его жизнь. Ты привязала его к себе, когда спасла. Ты нужна ему.

— Так поэтому…

— Ты можешь принести в жертву его, если он сильно тебе докучает. Душа воина будет мне хорошим даром.

Фигура Хель совсем растворилась у дальней стены пещеры, погасли руны на ее изваянии, и все вокруг замерло, лишенное самых мелких звуков и едва ощутимого дыхания. Ворвался в уши шум дождя, бьющего тяжелые капли о скалы. Асвейг открыла ларец снова, проверяя, не почудилось ли ей все, что сейчас произошло: дощечки были по-прежнему целы. Да толку-то. Но и на том спасибо: вряд ли, не будь она некромантом, Хель взялась бы помогать. А тут и правда есть 8 них что-то схожее. Другое дело, что до могущества ее так далеко, что хоть сто жизней проживи, а ближе не станешь. Да и не надо. И увиденного куска прошлого достаточно для того, чтобы пожелать избавиться от всех сил, что наполняют ее. И как узнать, что же еще скрыто за пеленой беспамятства? Пусть это окажется страшным грузом, но она должна вспомнить!

Звучали еще в ушах последние слова Хель о том, что Ингольв, оказывается, как на привязи у Асвейг Захочет она — не станет его. Не будет больше докучать, пугать и угрожать почем зря. А разобраться, как от него избавиться, дело, верно, не более хитрое, чем руны прочесть. Но странно, убивать его не хотелось. Не в праве она лишать кого-то жизни лишь потому, что нравами не сошлись, да судьба посмеялась, столкнув их в недоброе время. И, коли все получится, может, и не увидятся они больше.

Гагара только жаль — а больше никого. Не нашлось подруг среди рабынь, даже тех, с кем по душам поговорить можно было бы. Не сыскалось приятелей и среди мужчин, кроме него, которые защитить могли бы или подбодрить. Наверное, потому что Асвейг не собиралась задерживаться в Скодубрюнне надолго. К чему лишние привязанности?

А вот надо же, связалась с Ингольвом накрепко, получается. То еще счастье.

Асвейг вздохнула и поежилась от очередной волны озноба, пробежавшей по телу. Она взглянула вверх — дождь, оказывается, уже почти закончился, и сквозь облака помалу начало пробиваться солнце, превращая стену из капель в искрящуюся пелену Правильно говорят, что утренний дождь — до полудня. Теперь, может, и не разразится больше. Надо идти скорее, наверстывать то, что могла бы пройти, не просиди здесь. Ночевать в лесу совсем не хотелось, хорошо бы добраться хотя бы до дороги, а лучше до какого жилья.

Асвейг достала из заплечной сумы запасную одежду и, скинув все мокрое, натянула на себя. Сразу стало тепло. Только вот башмаки остались сырыми. Все же нужен огонь, отогреться бы совсем и просушить все, что успел насквозь промочить ливень. Вот же, казалось, удачный миг для побега. А боги, приславшие на землю такую пропасть воды, посчитали по-другомуХоть возвращайся, пока не хватились. Смешно даже.

Но Асвейг все же решила пойти дальше. Зашевелится, разогреется, а там ветром обдует траву, и можно будет развести костер. Главное, не отчаиваться и не опускать руки раньше времени. Она, все больше нагибаясь, вернулась к входу в пещеру и прислушалась: кроме обычного шума леса и шелеста падающих с ветвей капель, никакие звуки не раздавались вокруг. Но это, наверное, не надолго. Асвейг выбралась наружу и поспешила вниз по склону, на который, ослепленная ливнем, так долго взбиралась. Вновь сверкнула между деревьев полоса фьорда: теперь по солнцу сообразить, куда идти, гораздо проще. Скоро она согрелась и почти перестала смотреть под ноги: шлось легко.