Проклятие валькирии

Асвейг замерла, наблюдая, как воин спускает штаны, и силилась придумать, что же делать. Эйнар приблизился — она отползла подальше от него. Протянул руку — взбрыкнула, пытаясь его пнуть. Он ловко поймал за лодыжку, дернул на себя и прижал к постели, а другой рукой рванул ворот, раздирая его до пояса.

Асвейг забилась, пытаясь достать его кулаками, вывернуться из хватки. А Эйнар продолжил рвать ее платье и наконец отбросил в сторону последний клок ткани. На миг замер, оглядывая всю с головы до ног, и хищно улыбнулся.

— Хороша… — он поддел пальцем амулет на ее шее. — А это что? Подарок Ингольва? Что же, врал, получается?.. — он зажал подвеску в руке и резко дернул. Цепочка порвалась, и амулет упал на постель, сверкнув в свете лампы. — Верну, если мне понравится все, что ты сделаешь.

Асвейг перевела дух и снова попыталась освободиться. Эйнар схватил ее за подбородок, удерживая, и приник поцелуем, еще более напористым и грубым, чем первый. Другой ладонью нещадно принялся мять грудь, поигрывая соском, а затем склонился и накрыл его ртом.

Асвейг выгнула спину, стараясь ему помешать, пнула коленом, но только разозлила. Звонкий и тяжелый удар по лицу ошарашил на миг. Она застыла, хватаясь за полыхнувшую болью щеку. В глазах заплясали темные пятна. И пока она притихла, Эйнар рывком перевернул ее на живот. Взял за шею ниже затылка, придавливая к постели. Она теперь почти не могла двигаться и дышать, только краем глаза видела мучителя. Он облизал пальцы, провел ими у нее между ног и сразу вошел сильным толчком. Вспыхнула тянущая боль, Асвейг вскрикнула — голос сорвался в стон — дернулась, но Эйнар удержал, и после опалившего бедро увесистого шлепка только глубже насадил ее на себя. Наклонился к уху и прошептал прерывисто:

— Теперь… понимаю… почему Ингольв… так над тобой трясся…

Асвейг прикрыла веки, когда от слез все помутнело перед глазами. Он громко дышал, проникая все резче и быстрее, не переставая щупать ее везде, где мог дотянуться. И каждое его прикосновение оборачивалось болью и наверняка оставляло на коже следы.

В груди разрастался горячий вихрь, от которого по телу до самых кончиков пальцев разбегалось тепло. Тихие голоса зазвучали издалека, становясь все громче. Хотелось закрыть уши, но Асвейг не могла пошевелиться. Эйнар вновь перевернул ее на спину, давая распластаться на постели. Но тут же снова подмял под себя, втягивая воздух сквозь зубы и довольно щурясь. Пот с его лба падал на грудь и стекал холодными каплями. Асвейг смотрела на него безразлично, все сильнее погружаясь в охвативший ее шепот, что множился повсюду. Они говорили на разных языках. О чем-то просили, уговаривали, подстегивали. И сейчас в им хотелось подчиниться. Раскаленным потоком по телу лился огонь, поглощая боль от рук насильника. Эйнар, очевидно, близкий к пику, вновь поцеловал Асвейг, терзая саднящие губы, а она в последнем порыве негодования укусила его, за что снова получила вескую пощечину. В ушах зазвенело. На языке появился солоноватый привкус крови.

Жар заполнил голову, вместе с тем, как викинг излился и замер, подозрительно оглядывая ее. А после тряхнул за плечо.

— Эй, жива хоть?

Она глубоко вздохнула, улыбаясь, чувствуя себя обновленной и сильной. Голоса уже кричали, приказывая ответить на обиду.

Грохнула дверь за спиной Эйнара. Мужской бас прокаркал что-то неразборчиво. Викинг обернулся, но Асвейг удержала его, обхватив за шею. Привлекла к себе и прижалась губами к губам. Сквозь веки пробился свет фиолетового пламени — и слоено дивный нектар полился в горло. Бодрящий и пьяный — чужая жизнь. Эйнар вдруг понял, что к чему, и попытался освободиться, но она теперь была сильнее его. Кто-то рванул насильника за плечи, он почти взлетел и рухнул на пол. Асвейг сжала кулаки, гася в них колдовской свет. Ингольв, с удивлением глянув на свои руки, перевел взгляд на нее — и в его глазах отразилось страшное осознание. Она прижала ладони к вискам, тихо мыча сама не зная, что. Бастард мигом завернул ее в покрывало. Остывшее золото амулета, соскользнувшего к ней, прижалось к боку, отрезвляя. Голоса отступили и пропали совсем. По всему телу забились болью ссадины и следы рук Эйнара.

Асвейг скрючилась на постели, осторожно провела ладонью между окровавленных бедер, чувствуя, как увлажнились пальцы, и уткнулась лицом в мех покрывала. Измученное тело ныло, требуя, чтобы его оставили в покое. Сгореть бы от стыда и унижения!

— Лучше бы тебе не брать мое, — грянул голос Ингольва.

Асвейг повернула голову и только успела увидеть, как его топор тяжело падает на темя Эйнара, стоящего на коленях. Тот рухнул боком, умерев еще до того, как коснулся пола. И Асвейг, подавившись рвотным позывом, провалилась в забытье.

Глава 12