Проклятие забытого города

Однажды – лишь однажды – солнце заплакало. И его первая и единственная слеза превратилась в рыбу, которая упала с неба и приземлилась в море. У неё были золотые чешуйки, одна блестела ярче другой. Она ослепляла других рыб, проплывая мимо – никто ещё не видел в море такого сияния.

Другие рыбы, охваченные завистью, сговорились и решили той ночью украсть у лосося Солнечной Слезы чешую, чтобы он стал таким же тусклым, как все остальные. Когда золотой лосось уснул, одна из рыб подплыла к нему и попыталась оторвать чешуйку…

И тут же умерла. А чешуйка, которой она коснулась, стала серебряной. Больше ни одна рыба не решалась приблизиться к золотому лососю.

Говорят, что эта чешуйка волшебная. Её зачаровала луна, защищая рыбу, порождённую солнцем, ибо враги попытались украсть чешую ночью, когда солнце спит. Лунная чешуйка усилила врождённую способность лосося Солнечной Слезы – оглушать других рыб, защищаясь таким образом от опасности.

А ещё говорят, что если эта чешуйка попадёт в руки к эмблемитянину, она усилит и его способности.

Золотой лосось плавает и по сей день. Он преследует пиратские корабли, гоняясь за сокровищами, которые сверкают так же ярко, как и его создатель.

13

Виолетта, наёмная убийца

Энгль, стоявший позади Тора, сглотнул. Мельда спросила:

– Что, прости?

Капитан Полубак засмеялся.

– Должен был понять по заколке, – сказал он. – Из какого ты Дома?

Виолетта просияла.

– Багряный.

Пират кивнул, потом поклонился.

– Это честь для меня.

Она в ответ кивнула.

– Ты вообще понимаешь, что происходит? – шёпотом спросила Веспер у Энгля.

Тот покачал головой:

– Вообще ни крошки, ни капельки.

Капитан Полубак повернулся к ним.

– Видите ли, убийцы делятся на пять Домов, у каждого – свой кодекс. Правила, если угодно. Мы, пираты, частенько с ними сталкиваемся.

– И какому же кодексу следует Багряный Дом? – спросила Мельда.

Виолетта зна́ком показала им пройти вглубь дома. В коридоре она, как ни в чём не бывало, сняла с себя целую кучу оружия. Кинжал из-за корсажа, три ножа, замаскированных под шпильки, из волос, целый меч со спины. А ещё целую кучу других безделушек. Тор даже не представлял, что это такое, но был совершенно уверен, что они заколдованы так, что ими можно убить.

Она провела их в большую гостиную с удобным диваном, мягкими подушками и толстыми одеялами.

Виолетта, застонав, опустилась в кресло и закинула ноги на мраморный кофейный столик.

– Что за день такой, – протянула она, качая головой. Она провела рукой по длинным тёмно-русым волосам и со словами «Ой, забыла один!» вытащила из-за уха трёхдюймовый ножик с ручкой, которую было не отличить от заколки. С грохотом бросив его на столик, она спросила:

– Так, а тебя как зовут? – Она смотрела прямо на Мельду.

Та моргнула.

– Гримельда Александер. Сокращённо Мельда.

Виолетта улыбнулась.

– Так вот, Мельда. У Багряного Дома очень простые правила. Никогда не убивать для развлечения, никогда не убивать невинных, никогда не упускать цель. – Она пожала плечами. – Вот и всё.

Веспер склонила голову и приподняла бровь.

– А кто определяет, кто невинный, а кто нет?

– Хороший вопрос. Я определяю. Убиваю только самых презренных и ужасных. – Она выдернула нитку из шляпы. – В таком коррумпированном городе это один из очень немногих способов не дать им обидеть по-настоящему невинных.

– Коррумпированном? – Мельда наморщила лоб. – Кто здесь коррумпирован?

– Боюсь, что все. – Виолетта наклонилась к ней. – Я получала поручения от домохозяек, законодателей, аристократов… даже детей, веришь, нет?

Увидев лицо Энгля, она покачала головой.

– Я, конечно, их не принимала. – Она прищурилась. – Ну, не все.

– А как можно стать убийцей? – с любопытством спросил Тор. Он вообще даже не задумывался, что убийствами можно зарабатывать на жизнь.

Она улыбнулась, показав ослепительно-белые зубы.

– Надо исключительно хорошо научиться убивать.