Проклятое золото

Он уложил спортивный костюм на лавочке рядам с расписным халатам, взял очки и выдвинулся на старт. Эти запоздалые соревнования по плаванью сознание воспринимало как нечто отвлеченное, происходящее с кем-то другим. Волнения не было, мозг работал в автоматическом режиме, и ему не было дела ни до полусумасшедшего Буденовца, ни до остальных пловцов. Включился автопилот, и в этот момент Левша не видел ничего, кроме бирюзовой ленты десятой дорожки.

- Плывете вольным стилем тридцать бассейнов, в сумме это будет тысяча пятьсот метров, - пояснил Левше и Буденовцу судейский ассистент. – Все двадцать участников стартуют по свистку. Я считаю ваши бассейны. На двадцать восьмом, каждому из вас я дам отдельный свисток, Плывете еще стометровку и финишируете. Прошу на старт.

Буденовец снял с головы капустный лист, обнажил лысый череп и протянул овощ помощнику судьи.

- Не откажите в любезности, подержите, пожалуйста.

Не дожидаясь согласия, он вручил капустный лист ошарашенному ассистенту. влез на тумбу и стал рядом с Левшой.

- Давайте поменяемся местами, - предложил он Левше. - Я почти не вижу левым глазом, мы можем столкнуться на дорожке и потерять темп.

«Этого только не хватало», - недовольно подумал Левша.

Когда они с Буденовцем поменялись местами и Левша вскользь глянул на его лицо, то заметил длинный рваный шрам от края рта почти до уха. Создавалось впечатление, что этот человек, оскалив верхние зубы, забыл прогнать усмешку с правой половины лица и всегда, и над всеми смеялся.

«Не хотелось, что бы этот человек приходил ко мне в сновидениях», - подумал Левша.

Нечто подобное за всю свою долгую жизнь он встречал только дважды. Первым был герой произведения Гюго «Человек, который смеется». А вторая встреча была гораздо прозаичнее и реальнее. Это было давно, в те далекие времена, когда Левша был молод и красив, как древнегреческий герой. И образ человека со шрамом выплывал из забытья размытым и нечетким. Память не могла, в одно мгновение, вернуть Левшу в то непостижимо счастливое время, которое, к сожалению, ушло безвозвратно.

По свистку Левша стартовал первым и, тело, почувствовав привычную упругость воды, стало послушным и скоординированным. Вытянувшись в струну, стараясь поймать инерционное скольжение и делать мощные редкие гребки, он начал набирать обороты. Первую половину дистанции Левша прошел на одном дыхании, почти не замечая плывущего по десятой дорожке человека. На очередном развороте он с беспокойством окинул взглядом дорожку и, увидев мелькающий. как поплавок, лысый череп, успокоился. Жизни соперника ничего не угрожало.

Несмотря на плохое зрение Буденовца, столкновения, к счастью, не произошло. Отсчитав двадцать восемь бассейнов, Левша услышал свисток, перешел на одностороннее дыхание и придавил изо всех сил. Он хорошо помнил, что начал дистанцию чуть раньше Буденовца. Какое же было его удивление, когда они финишировали одновременно. Но это было еще не всё. Оказалось, что Буденовец был туговат на ухо. Он не услышал предфинального свистка и проплыл лишнюю стометровку, обогнав Левшу на один круг. А на старте из-за травмированной ноги оступился и вместо нырка, мешком свалился в бассейн и поплыл.

Левша пристально оглядел растиравшегося полотенцем, успевшего скрыть лысину под капустным листом, своего визави и отметил, что если не видеть лысой головы и обезображенного шрамом лица, то Буденовца можно было принять за двадцатилетнего человека. На его покрытом ровным загаром теле не было ни одной складки или морщины. Только еще один рваный шрам на левой ноге бросался в глаза, вследствие которого икроножная мышца была чуть тоньше обычной, и было удивительно. что это почти не сказывалось при ходьбе. Человека, с такими травмами Левша встречал много лет назад и не допускал мысли, что придется с ним повстречаться вторично.

- Это невероятное совпадение, - подумал он, - не может быть, что бы судьба свела нас еще раз.

Это случилось четверть века назад, когда Левша был молодым и беспокойным, а земля горела у него под ногами и жгла пятки. Находясь во всесоюзном розыске, по чужому паспорту он завербовался на строительство Дальневосточной железнодорожной ветки в тайге. Строительной специальности не имел и в платежной ведомости значился как разнорабочий. Перезимовав в таежном поселке грузчиком при пилораме, по весне переквалифицировался в сучкоруба-трелевщика, и в составе бригады, расчищавшей просеку для железной дороги, ушел в тайгу кормить комаров.

Короткое северное лето прошло для Левши быстро и без происшествий, а середине осени монолит их коллектива дал трещину. Единственного в бригаде пильщика, кое-как управлявшегося с бензопилой «Дружба», свалил острый приступ аппендицита и его на мотодрезине срочно отправляли в поселок. Тракторист, вальщик и трелевщик-сучкоруб Левша оставались без работы.