Пролетая над гнездом дракона

— Жизнь ушла, — огорчённо вздохнула Людмила Викторовна, — а смерть пришла. Не представляю, остался ли кто из моих знакомых в живых. А если и остался, меня точно не узнают. Некуда возвращаться, золотая моя.

— Как некуда? — растерялась Влада. — На родину. Домой. Неужели не тянет?

— После твоих рассказов… Есть ли дом у меня? Не уверена. В богадельню разве.

— Уж лучше, чем на болоте, — нахмурилась девушка.

— Много ты понимаешь. Здесь красота, воздух…

— Одной? Не тоскливо?

— Люди меня навещали, я ведь гадать научилась. Хорошо жила, пока Лубей не нарушил покой. — Она потёрла узловатыми пальцами лоб, разглаживая морщины. — Только бы Беркуша не пострадал. Никто другой не станет обо мне так заботиться.

— Гадать? — заинтересовалась Влада. — Верите в предрассудки?

— Мне верить незачем. А люди верят. Ещё в университете изучала способы гаданий, применяемые в средние века. Вот и пригодилось. Даром ясновидения обладать не нужно, достаточно быть психологом. Очень, знаешь, мои гадания уважали в округе. — Она, тяжело опираясь на постель, с кряхтением поднялась. — Благодарю за угощение. Теперь позволь прилечь. Надо обдумать, переварить новую информацию.

Влада последовала примеру старушки, сбросила балахон, натянула батистовую рубаху, используемую как ночнушку, забралась под одеяло.

Снаружи послышался шум: сдавленные хрипы, возня, едва различимые ругательства. В палатку ввалилась Цветла, резко запахнула полог и сердито прошептала несколько непонятных слов. Прокралась на цыпочках к Владе, наклонилась:

— Не заснула ещё?

— Нет.

Татри присела на краешек. Волосы у неё выбились из косы и смешно топорщились многочисленными «петухами», ворот хламиды, и так широкий, был надорван, глаза сверкали гневом:

— Целоваться полез! Ну я ему врезала как следует!

— Ильдус? — уточнила Влада, хотя вариантов не было.

— Дикарь! Обещала Лубею пожаловаться. Вроде испугался.

— Смотри… а то заменят на другого, может оказаться хуже этого.

— Понимаю. С Ильдусом-то мы как-нибудь сладим, а нового ещё неизвестно получится ли провести, — татри намного посидела, приводя одежду и волосы в порядок, потом вздохнула и сообщила: — Он предположил, что старушка из Юроута.

— Откуда?

— Мы же сказали, что ты оттуда, письмо с требованием выкупа туда отправилось. Вы на одном языка говорили, вот Ильдус и решил, что бабуля землячка. Логично?

— Вполне.

— Я не стала его разубеждать. Подтвердила, что она хорошо знакома с твоими родственниками.

— Юроут? Барон Данис Юроутский, — послышалось из противоположного угла. — Имела честь лицезреть. Лет двадцать назад гостил в замке. Он приходится Беркуту двоюродным дядей. — Людмила Викторовна приподнялась на локте и стала присматриваться к едва видимой в сумраке Владе: — Зачем сказали, что ты оттуда? Жуткая даль! — Пришлось объяснять. Старушка внимательно выслушала, одобрила: — Молодцы. Я слышала, у барона внучку похитили года два назад. Вроде бы не нашли. Поговаривают, что девчонка сбежала с менестрелем и гастролирует вместе с ним по городам и весям. Она, правда, моложе тебя… Тогда шестнадцать было, сейчас, соответственно…

— Хотите сказать, что барон может сорваться сюда в надежде увидеть внучку? — Влада покачала головой. — Вряд ли. Моё письмо не прочтёт, а на слово гонцу не поверит.

— Может поверить. Всё-таки два года прошло, уж и надежду потеряли, а тут вдруг такая радость. А-а-ах-ха-ха-ха-ха-а-а… — Людмила Викторовна зевнула и, пожелав девушкам спокойной ночи, улеглась.

Влада ещё долго ворочалась.

В голову лезли вязкие, унылые мысли. Права старушка, сложно ей возвращаться. Родных, поди, не осталось, друзья постарели, имущество наверняка не сохранилось. Документов не найти — её давно числят умершей. Ну, оформит социальную пенсию — как на неё жить? Вряд ли Людмила Викторовна сможет промышлять гаданием, как здесь. Бомжевать?

Постепенно размышления перекинулись от застрявшего в средневековье историка к себе самой: её-то кто-нибудь ждёт? Мать умерла. Жених тоже, скорее всего, погиб. Отец? Да он только рад будет в квартиру переехать. Влада вспомнила неприятный разговор, случившийся вскоре после смерти мамы. Отец обещал давать деньги на учёбу — ещё четыре семестра, если ему с молодой женой не придётся снимать жильё. Как такое могло в голову прийти?! Влада не представляла, как будет жить под одной крышей с мачехой. И вообще. Терпеть другую женщину, хозяйничающей на маминой кухне, разбирающей её антресоли и кладовки… Это было выше сил. Вспылила, сказав, что возьмёт кредит и доучится. Оформила академический отпуск, пошла работать. Светланка помогла устроиться.

Пожалуй, Светланка — единственный человек, который вспоминает Владу Еснину, пропавшую в горах во время похода. По иронии судьбы именно подруга уговорила туда отправиться. Теперь, наверное, корит себя за это.

8. Беркут