Пропал дракон

- Да вы что?! Бегай для них как собака, а им шестнадцать копеек жалко! Да я, может, на трёшку подмёток сбил! Да знаешь, сколько я за эту паршивую крысу отдал!

Но на Мишу представление не подействовало. Он схватил мальчишку за шиворот.

- Деньги или тритон!

Тритонщик сразу притих и сказал мирным тоном:

- Ну, чего шумишь? Тритон нужен - так бы и сказал. Я же хотел как лучше. Я в городе все места обегал - нету. Им сейчас не сезон. А есть у меня один верный человек. У него этих тритонов завались - восемь штук. Так он в Малиновке живёт, на электричке надо, туда-обратно двадцать копеек.

- Как, ещё двадцать! - вскричал Миша. Его лицо стало каменным. Мальчишка понял, что надо менять курс.

- Залог хочешь? Кепку даю!

Миша посмотрел на кепку. Её, видно, кидали на землю раз триста, если не больше.

- Куда её!

- Удочку хочешь? - крикнул тритонщик, и, прежде чем Миша успел ответить, он вылетел из подворотни, исчез за углом и тут же явился с длиннейшей удочкой, обмотанной леской.

- На!

Миша придирчиво осмотрел удочку. Двадцать копеек она, конечно, стоила. И Миша не очень охотно, но дал мальчишке двугривенный.

- Когда привезёшь?

- В шестнадцать ноль-ноль. Как из пушки!

- Не надуешь?

- Провалиться мне на этом месте! - поклялся мальчишка и тут же провалился - иначе никак нельзя было объяснить его мгновенное исчезновение.

Только сейчас Миша увидел Шершилину. Она стояла поодаль с несчастным видом и с ведром. Миша пристально посмотрел на неё.

- Я чувствую, Шершилина, что ты не принесла денег. Правду я говорю? Лида кивнула.

- Зачем ты притащила ведро? Лида опустила голову.

- Ты хочешь, чтобы я продавал твои вёдра? Лида покачала головой.

- Так что же ты молчишь, как пень? И Лида, ничего не скрывая, рассказала горестную историю с ведром и квасом.

Что было между ними дальше - представьте себе сами. Нам было бы неприятно об этом писать, а вам - читать.

А кончилось так: эта никчёмная, глупая неудачница Шершилина поплелась куда глаза глядят, и ведро покачивалось в её опущенной руке. А Миша исподлобья глядел ей вслед и что-то соображал.

Вдруг он крикнул:

- Эй, Шершилина! Она вернулась.

- Оставь ведро, - велел он. - И помни: в четыре часа здесь. С деньгами!

Лида поставила ведро, печально кивнула и пошла.

Пока она не скрылась из виду, Миша смотрел ей вслед.

И зачем на свете живут такие дуры? Чтобы всё портить и ставить людей в ужасное положение. Нет, на неё надеяться нечего! Не хочешь позора - действуй сам!

Так рассуждая, Миша взялся за ведро. "Зачем же нужно было ведро Мише Коробкину?" - спросите вы.

Об этом узнаете дальше.

11

Теперь нам придётся снова заглянуть в Озёрный переулок, к девочке Алисе и щенку Шарику.

Два часа. Шарик с Алисой сели обедать. На детском столике был оставлен обед, покрытый салфеткой. Алиса сняла салфетку, а Шарик стал выбирать, с чего бы ему начать. Первым делом он цапнул кусок сахару.

- Сладкое потом! - строго сказала Алиса и хлопнула его по носу. Шарик куснул её за палец. Алиса с укором посмотрела на него.

- А тебе было бы хорошо, если бы я тебя укусила за палец?

Шарик не ответил, потому что уже был занят котлетой.

Когда Алиса доела то, что оставалось после Шарика, она отняла у него туфлю, которой он закусывал, и сказала:

- А теперь гулять!

Шарик весело тявкнул и затрусил к подоконнику. Они отодвинули горшки с кактусами и уселись на окошке. Так они гуляли всегда до маминого прихода, потому что гулять по-настоящему было не с кем.

По той стороне улицы прошёл человек с медной трубой.

- Чур, моя труба! - крикнула Алиса. Шарик остался без трубы, но не огорчился: по карнизу шла кошка, и он тут же её облаял.

- Какой хитрый! - обиделась Алиса. - Захватил себе такую красивенькую кошечку!

Но делать было нечего: всё по правилам. Шарик первый увидел, первый сказал, и кошка досталась ему.

А потом Шарик получил ещё целый вертолёт. Алисе стало совсем завидно.

- Как тебе не стыдно! - закричала она. - Кошка ему, вертолёт ему, и все автобусы всегда ему, а мне только одна труба! А тебе было бы хорошо, если бы у тебя была одна труба?

Тут она увидела возле их дома девочку с голубой тетрадкой. Девочка смотрела на их парадную.

- Чур, моя тетрадка! - закричала Алиса. - И вся девочка моя! - быстро добавила она, чтобы Шарику было обиднее.

Но девочка уже скрылась в парадной.

А через минуту Шарик уже скатился с подоконника и с лаем кинулся в переднюю. Алиса побежала за ним. Раздался тихий звонок.

Алиса знала, что открывать нельзя. Но всё-таки: кто же стоит за дверью и хочет к ним войти?

- Кто там? Волк? - спросила Алиса. Ей ответил совсем не волчий голос:

- Что ты! Наоборот!

- Тогда скажи: волк дурак! - потребовала Алиса.

- Волк дурак! - ответили ей. - Открой, девочка. Но Алису не так легко было провести. Мало ли кто попросится хорошим голосом!

- Да, а ты сначала скажи, кто ты?

- Я Шершилина, из двадцать седьмой школы! Алиса не знала: Шершилина - это хорошо или плохо? Она посмотрела на Шарика: что он думает? Но Шарик сидел, завернув одно ухо, и, склонив голову, смотрел на дверь. Тогда Алиса громко спросила:

- А что тебе, Шершилина, надо?

- Скажи маме, что пришла няня.