Пропавшее Рождество

— Ты это серьезно? — не выпуская бокала из рук, процедила Мюльке. Казалось, ей стыдно за свою подругу. — Не пойму, как можно быть такой дурой...

Некрасивое морщинистое лицо вдруг озарилось яростным отблеском:

— Кто бы мне это говорил, — голос звучал твердо и звонко. — Человек, который умолял Горную Деву о чуде, и когда это чудо свершилось, вдруг решил от всего откреститься. Разве твой муж не умер, как ты просила?

Присутствующие замерли, вопросительно глядя на парочку.

Катарина Мюльке побледнела, рот ее некрасиво дергался, она пыталась что-то ответить.

— Все, хватит! — вспылила Кроуль. — В более неприятном обществе мне еще не доводилось бывать. Я ухожу.

— Думаю, вам лучше остаться, — быстро произнесла Даша, не в силах оторвать взгляда от фанатичного лица старой немки. — Все правильно... Все абсолютно верно... Инспектор действительно не мог взорвать пещеру, а Луиза не могла убить...

— Мадемуазель Быстрова, прекратите бормотать и расскажите все по порядку, — потребовал Салино. — Объясните, кто, кого и за что убил.

— В таком случае, делайте это без меня, — мисс Кроуль все еще не оставляла попыток покинуть собрание, но Полетаев глянул на нее и довольно грубо отрезал:

— Как бы то ни было, но будет лучше, если все это время мы будем на виду друг у друга.

— Что вы этим хотите сказать?

Даша ответила за него.

— Господин Полетаев хочет сказать, что никаких сверхъестественных сил не существует. Пещеру взорвал вполне конкретный человек.

За столом висела гробовая тишина.

— Вы хотите сказать, что среди нас маньяк?

Полетаев поднял глаза. В них явно читалось ожидание, что Даша опровергнет последнее предположение. Но она произнесла устало и просто:

— Я хочу сказать, что среди нас убийца.

— Среди нас? — тихо переспросил полковник.

Даша промолчала. А Клоди лишь пожала тоненьким плечиком:

— Не вижу разницы. Маньяк, убийца... Какая разница?

— Разница есть и большая. Маньяк убивает, исходя из собственного болезненного воображения. Человек же, который убивал в этом отеле, имел совершенно четкий план.

Полетаев напряженно подался вперед. Теперь в темно-синих глаз читался почти испуг.

— Как интересно! — звонкий голосок синьоры Клоди по-прежнему никак не вязался с происходящим. — Расскажите нам. Обожаю слушать про всякие ужасы.

— Я попробую. — Положив подбородок на кулак, Даша задумчиво смотрела на кончик пламени свечи. — Давным-давно жила в этих горах одна женщина. Была она ангелом небесным, а ее муж...

— Про Горную Деву мы уже наслышаны. Разве ж это ужас? — надула губки прекрасная итальянка. — Расскажите что-нибудь действительно страшное.

— Страшное? — Даша оторвала взгляд от свечи. — Пожалуйста. Через много-много лет появилась в этих горах еще одна женщина. Она не была ангелом, да и муж у нее умер, зато было огромное желание извлечь из романтичной и чуть жутковатой легенды, вполне реальную пользу.

— О какой пользе вы говорите? — спросила Клоди, скользнув взглядом по грузной фигуре хозяйки гостиницы.

— Да самой очевидной. — Даша вздохнула. — Кто из нас не мечтал устроить свою судьбу? А если для этого требуется всего пара украшений и пламенная просьба, то почему бы и не попробовать? А организатору требовался малый пустяк — молодые люди, не слишком разборчивые.

Все повернулись к мадам Юппер. Хозяйка сидела пунцовая.

— Ну жульничество, — прочавкал Дебузье. Все это время он не переставал жевать. — Думаете, об этом никто не подозревал? Не идиоты же мы все. Разумеется, ясно, кто все этим заправлял. Только я не понимаю, зачем мадам Юппер понадобилось убивать своих постояльцев, да еще взрывать источник своих доходов.

— Так она никого и не убивала.

— Как мило! — итальянка похлопала в ладоши. Затем нахмурилась и без всякой логики добавила: — Хотя и жаль. Представляете, я могла бы всем рассказывать, что провела Новый год, находясь во власти безумной владелицы отеля. Простите, мадам...

Мадам Юппер начала закатывать глаза.

— Коньяк! Быстрее подайте коньяк.

Слабеющей женщине осторожно влили коньяк в рот.

Даша задумчиво осматривала гостей.

— Признаться, я хотела оставить в тайне то, что произошло вчера ночью, но теперь понимаю, что это бессмысленно, если не сказать… опасно.

Теперь коньяк понадобился, полковнику. Он налил пузатую коньячную рюмку почти до половины и выпил в два глотка, как простую воду. Даже не поморщился.

— Твоя тяга к театрализации просто чудовищна, — сказал он по-русски. — Если не ошибаюсь, сегодня ночью ты сама просила об этом никому не говорить. Ты поразительно забывчива.

— Я поразительно самонадеянна. — Даша грустно покачала головой. — Меня окрылил успех, и я совершенно не обратила внимания, что в выстроенную мною схему не укладывается один факт.

— Факт, — мрачно повторил полковник. — Что еще за факт?

— Я расскажу о нем. Но в свое время. Так вот, друзья мои, речь шла совсем не о мадам Юппер.

— Но вы же говорили о женщине!

— Совершенно верно. Этой женщиной была Луиза Дени.

— Полицейская художница! — ахнул кто-то.