Пропавшее Рождество

— Нет, это невозможно — спуск принадлежит гостинице, и здесь могут находиться только наши гости.

— А разве нельзя прийти покататься из другого места?

— Нет. На спуск можно попасть только через гостиницу. А здесь я и месье Беранжу, — он кивнул в сторону рецепции. — Этот никого не пропустит, даже президента республики.

— Понятно. — Даша отставила пустой стакана. — Значит это могли быть только свои...

— Что, простите?

— Нет, нет, это я сама с собой разговариваю. Значит женщину в желтом комбинезоне вы не встречали?

— Нет. Но опять же могу спросить у брата.

— Да, была бы вам очень признательна. И все-таки: как насчет лекарств? Любовь это, конечно, замечательно, но нет ли у вас чего-нибудь менее... темпераментного.

— Конечно, — невозмутимо тряхнул черными кудрями шармантный бармен. — Финский священник. Он живет в соседнем номере с вами.

Даша укоризненно покачала головой:

— Вот уж не думала, что вы можете шутить на такие темы.

— Что вы, мадемуазель! — непритворно ужаснулся француз: — О вине и Боге я никогда не шучу. Я имел в виду, что у пастора Хахенникена целый набор лечебных трав и бальзамов. Недавно одна наша гостья почувствовала себя плохо, так он ей дал понюхать какую-то бутылочку, и все как рукой сняло. Он предложил всем страждущим обращаться к нему без промедления. Ничего другого я не имел в виду...

Молодая женщина от стыда готова была провалиться на месте.

— Бога ради, простите! Но просто вы так это сказали... Получилось как будто... Извините, я совсем больная. Прямо сейчас и пойду к пастору... Хе... Ха...

— Хахенникену.

— Да, именно... — и продолжая бормотать извинения, Даша соскользнула со стула и проворно, рысью, покинула холл.

Жан-Жак посмотрел ей вслед и расплылся в довольной улыбке. Сколько в одиноких женщинах непосредственности...

3

Менее темпераментного человека, чем пастор Хахенникен, действительно трудно было представить. При виде незнакомой рыжеволосой женщины на пороге своего номера он даже не удивился.

— Проходите. — Его немецкий был так тверд, что им запросто можно было колоть орехи.

Даша немецкий знала не очень хорошо, но поскольку вести продолжительные беседы не собиралась, лишь робко ответила.

— Danke.

— Вы простужены? — спросил пастор блеклым, невыразительным тоном и раскрыл черный саквояж, стоявший на столе. — Я дам вам настойку. Пейте по чайной ложке каждые три часа. И еще сбор трав. Заварите горячей водой, но только не кипятком, и пейте каждый час по полчашки. Если вы сделаете все, как надо, то обещаю, что день рождения нашего Спасителя вы встретите в добром здравии.

Смущенно кашлянув, Даша переступила с ноги на ногу. Странный пастор вел себя так, словно всю жизнь ожидал ее прихода.

— Может, вам записать?

— Нет, нет, огромное спасибо! — И опять замялась. Просто забрать лекарство и уйти ей показалось невежливым. Но не предлагать же слуге божьему за это деньги. — А... могу я вас как-нибудь отблагодарить за помощь? — слезящимися от насморка глазами Даша преданно посмотрела на высокого худого священнослужителя, темный костюм которого еще больше подчеркивал бледность лица.

Она ожидала улыбку или какой-нибудь знак ободрения, но костистое лицо пастора вдруг напряглось, словно он хотел ее о чем-то попросить или спросить, но в последний момент сдержался.

Помолчав несколько секунд, финн качнул головой:

— Помолитесь за тех, кому судьба в эти дни добра и ласки приготовила тяжкие испытания.

Даша растерялась еще больше — к своему стыду она не знала ни одной молитвы. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало, что отказать пастору было бы не по христиански и потому, пятясь к дверям, она согласно закивала рыжей головой:

— Разумеется отец Хе... отец Хо... Ха-ха... разумеется святой отец. Буду молиться во дне и в ночи. Сейчас только чаю выпью и сразу же начну.

4

Оказавшись наконец за дверью, молодая женщина облегченно перевела дух. Что за чушь она несла?

Единственным оправданием могло служить, что никакого опыта общения с духовными особами у нее не было. Ладно, пастор на то и пастор, чтобы прощать.

Даша посмотрела на зажатые в руке лекарства. Но не отравится ли она этим снадобьем? Вдруг этот слуга божий один из тех, кто верит, что через неделю наступит конец света, и теперь ходит всех травит, чтобы при апокалипсисе не мучились? Увидит грешное лицо и — раз ему в стакан цикуты.

Она покрутила пакетик с травками, посмотрела на свет. Черт его знает, чего он туда сунул. Но заметив свое отражение в зеркале, махнула рукой. Какая разница, умереть от яда или от тоски и одиночества?

Заварив чай, она выпила омерзительную на вкус жидкость, запила ее ложкой микстуры и, содрогаясь от отвращения, провалилась в сон.

ГЛАВА 2

Обнаженный по пояс танцор, гибкий как пантера, медленно выходил на фламенко. Струящийся луч света следовал за ним, раздвигая темноту, и та отзывалась едва слышным трепетом гитарных струн.