Проповедь о падении Рима

Смешным Матье себе не казался — как раз наоборот, но на замечание Орели он ничего не ответил, а привел лишь доводы, которые не могли ее не убедить. Бар был чертовски популярен — он притягивал клиентуру из всех близлежащих деревень в радиусе чуть ли не в тридцать, а то и во все сорок километров — бешеный успех; идея Либеро попросить официанток остаться работать в баре оказалась просто гениальной, потому что народ сюда притягивали именно они, без них ни один сумасшедший не стал бы в дождь и в гололед тащиться сюда, в ничем не примечательную деревню, чтобы выпить абсолютно такого же, как и в любом другом месте, пастиса; это было всем очевидно, и Винсент Леандри как-то заметил, что хорошо раскрученные дела — хорошая приманка для рэкета, особенно в наши дни; конечно, люди воруют испокон веков, но можно быть вором, не будучи ублюдком, а как раз в наше-то время людям воровства недостаточно, они к тому же — и мразь поганая, могут веселиться за аперитивом, целовать тебя, уходя, а через десять минут нацепить черную маску, наехать с пистолетом и грабануть кассу, а потом заснуть сладким сном и даже снова как ни в чем не бывало назавтра завалиться на аперитив, несмотря на то что вчера двинул тебе пару раз прикладом по зубам, а заодно и Анни раскрасил, просто так, из чистого скотства; и Винсент говорил об этом не как о возможном риске, а как о неизбежности — никакого саспенса, это рано или поздно произойдет, это уже, считай, факт; поэтому Винсент и посоветовал достать ствол как можно скорее. Орели закатила глаза.

— И теперь, если я правильно тебя понимаю, вам грозит не только рэкет. Вас могут убить или вы кого-нибудь убьете. Потрясающая логика. Круто! Кстати, хочу тебе напомнить, что Винсент Леандри — просто пьянчуга!

Но она не поняла. У Матье и в мыслях не было кого-то убивать, как, впрочем, и у Либеро, просто нужно расценивать оружие как отпугивающий прием, не более того; он сам не сразу уловил всю тонкость этой логики; первый раз это случилось, когда ему нужно было вывезти из бара выручку; он тогда пришел около семи вечера с заткнутым за ремень пистолетом; было полно народу; он прошел за стойку и чуть-чуть пригнулся, чтобы незаметно положить пистолет в ящик, хотя сделать это было непросто из-за толпившихся вокруг клиентов и размера самого пистолета, а Либеро заметил его ухищрения и спросил:

— Ну и что же ты там делаешь?

а Матье ответил ему шепотом:

— Ну… пушку в ящик кладу,

и Либеро с Винсентом Леандри рассмеялись; и правильно, что они над ним тогда хохотали, потому что, правда, зачем нужен пистолет, если никто не знает, что он у тебя есть? Наоборот, принцип — чтобы все о нем знали, чтобы любая рэкетирская сволочь поняла, что лучше поживиться в другом месте, где пушки нет; так что теперь вечером, когда наступала его очередь снимать кассу, Матье демонстративно вынимал пистолет из-за пояса и клал его на стойку бара, на видное место, потом спокойно убирал его в ящик, откуда доставал снова после закрытия; вот что значит отпугивание; ну хорошо — Матье применил испытанный метод — предположим, рэкетиры — это кубинцы, а мы с Либеро — Кеннеди; но Орели продолжала вздыхать и завздыхала бы еще сильнее, если бы Матье ей признался, что отпугивание отпугиванием, но он точно пристрелит, как собаку, любую падлу, которая только посмеет позариться на его бабло.

— И домой ты тоже пойдешь с пистолетом?

Матье развел руками:

— Конечно, нет. Отнесем его к Либеро.