Пророчество Пятой скрижали

— В общем, мы нашли довольно много интересных предметов, но большинство из них относились к третьему и второму тысячелетиям до нашей эры, то есть к тому времени, когда шумеры прочно обосновались в Месопотамии и начали уже исчезать, растворяясь среди многочисленных аккадских народов — ассирийцев и вавилонян. На Дильмуне в это время были только рынки и торговые базы. Георгий Андреевич же искал следы их более раннего присутствия. Экспедиция уже подходила к концу, через несколько дней нам нужно было сворачивать лагерь и возвращаться — и тут один из наших рабочих, расчищая очередной участок культурного слоя, провалился в подземную полость. Его вытащили, а Георгий Андреевич из чистого любопытства решил обследовать пространство. Он расширил пролом, спустился под землю, осветил найденную пещеру — и почти сразу нашел фрагмент каменной плиты с надписью на незнакомом языке. Это была клинопись, и это был, несомненно, шумерский язык — но какая-то неизвестная его разновидность, судя по всему, значительно более древняя, чем все известные науке. Георгий Андреевич почувствовал, что стоит на пороге великого открытия. Он работал как одержимый — расчистил найденную пещеру и обследовал ее стены сантиметр за сантиметром. Однако после первой обнадеживающей находки больше ничего не попадалось. А тем временем отведенный для экспедиции срок подошел к концу, у нас вот-вот должны были закончиться визы, а тогда с этим было строго — при любом нарушении визового режима можно было стать невыездным, тем самым поставив крест на продолжении раскопок. В общем, нам пришлось законсервировать раскоп и вернуться домой. Весь следующий год Георгий Андреевич добивался разрешения на новую экспедицию и параллельно занимался расшифровкой найденного клинописного текста. Но найденного фрагмента оказалось недостаточно, нужно было найти еще какие-нибудь надписи — и это было еще одной причиной для новой экспедиции. Он к тому времени имел большой вес в научном мире, и экспедицию, в конце концов, разрешили. Правда, опять с минимальным финансированием — но нас это ничуть не огорчило: мы уже привыкли обходиться собственными силами. Наконец начался полевой сезон, и мы снова отправились в Бахрейн. За время нашего отсутствия на месте раскопок многое изменилось. Местные жители попытались провести собственные раскопки: они решили, что найдут там какие-нибудь ценные древности, возможно даже, золотые монеты, и хотели на этом подзаработать. При этом они повредили немало ценных образцов, а самое главное — обрушили своды подземной пещеры и перемешали уровни культурного слоя, тем самым затруднив возможности датировки. Так что, прежде чем продолжить раскопки, нам пришлось привести все в порядок. Мы снова наняли местных крестьян, и вскоре дело пошло. Расчистив ту самую пещеру и сняв более поздний культурный слой, мы действительно нашли нечто удивительное: и обломки керамической посуды неизвестного науке типа, и глиняные таблички с тем же древним письмом, как на прошлогодней находке, а самое интересное — нам попалось несколько захоронений, принадлежавших, по-видимому, знатным людям. Здесь-то Георгий Андреевич и сделал самое интересное открытие, наверное, самое главное открытие своей жизни. Захоронения были двух типов. Первый тип — сравнительно простые каменные гробы с рисунками, иллюстрирующими жизнь покойного, и клинописными надписями на ранне-шумерском языке. Внутри этих саркофагов сохранились человеческие останки — разумеется, только скелеты. Второй тип — гораздо более пышные саркофаги, отделанные золотом и каким-то другим металлом красно-золотого оттенка, с очень красивыми рисунками и длинными надписями, выполненными также клинописью, но на другом, незнакомом науке языке. В этих саркофагах тоже были останки, но вот что я вам скажу… — Ольга сделала паузу, чтобы подчеркнуть свои слова: — Ни я, ни Георгий Андреевич не были антропологами, но, даже не имея специальных знаний, мы поняли, что останки в захоронениях второго типа принадлежали людям совершенно другого народа, а возможно, и другой расы. Эти люди — Георгий Андреевич назвал их «Люди А» — были значительно выше шумеров, более стройного телосложения, с вытянутыми лицами и удлиненными головами. Вот тогда-то он и пришел к выводу, что шумерская культура зародилась не сама по себе, что у ее истоков стоял какой-то древний, высокоразвитый народ, представители великой цивилизации, погибшей по какой-то причине — скорее всего, из-за природной катастрофы…

— Атлантида? — вопросительным тоном проговорил Георгий.

— Мы избегали этого слова, — быстро ответила Ольга. — Поскольку в научных кругах не признают ее существования, она считается чем-то вроде снежного человека или летающих тарелок, поэтому ученый, который стал бы всерьез поддерживать теорию о существовании Атлантиды, рисковал своей научной репутацией. — Ольга повернулась к Марине и сказала: — Вы ведь знаете, что такое Атлантида?