Пророчество Пятой скрижали

— Шумеры появились в Месопотамии, на территории нынешнего Ирака, в четвертом тысячелетии до нашей эры. Они знали колесо, выплавляли металл, строили здания и храмы из обожженного кирпича, они создали мощную и развитую систему орошения. В общем, складывается впечатление, что их появлению в Междуречье предшествовала какая-то более ранняя история. Сами шумеры считали своей прародиной остров Дильмун в Персидском заливе. Они часто плавали на этот остров на своих кораблях, и долгое время Дильмун был центром активной торговли между народами Междуречья и Западной Индии. Сейчас Дильмун входит в состав государства Бахрейн. И вот в восемьдесят первом году прошлого века Георгий Андреевич, употребив все свое влияние, сумел организовать экспедицию на «историческую родину» шумеров…

— А что, это было так трудно? — поинтересовалась Марина. — Ведь он, насколько я знаю, был крупным, маститым ученым?

— Это так, но в те годы любые зарубежные экспедиции было непросто организовать. Нашим археологам говорили — у нас огромная страна, копайте свои курганы! Кроме того, на зарубежные экспедиции требуется валюта, а валюту у нас расходовали очень скупо. В общем, ему удалось добиться разрешения, но финансирование было очень скромным, и мы с Георгием поехали вдвоем, надеясь найти помощников на месте за небольшую плату.

Гильгамеш, осторожно ступая, подошел к дивану, где сидели Марина с Георгием, и положил голову между ними. Ольга посмотрела на них и усмехнулась. И Марина поняла, что эта женщина замечает все — и обручальное кольцо у нее на пальце, и то, что сели они в разных концах дивана, да так, что здоровенная собачья голова поместилась между ними. Близкие люди так не садятся. Ну и ладно.

Марина протянула руку и осторожно почесала ог shy;ромного дога за ушами. Он блаженно зажмурился.

— Теперь он ваш навеки! — рассмеялась Ольга. — Но я продолжаю. Все получилось, как задумал Георгий Андреевич. Мы прилетели в Бахрейн, выехали в место предполагаемых древних захоронений, наняли несколько местных крестьян и приступили к раскопкам. Довольно скоро мы обнаружили культурный слой — обломки древней керамики, фрагменты глиняных плиток с клинописными надписями на шумеро-аккадском языке… — Ольга прервала свой рассказ и, повернувшись к Марине, спросила: — Вы ведь, насколько я понимаю, далеки от археологии?

— Абсолютно! — подтвердила та. — Для меня это темный лес!

— Но все же вы, наверное, знаете, что в Древней Месопотамии — в Шумере, а потом в Ассирии и Вавилонии — надписи делали на глиняных дощечках, которые потом обжигали.

— Ну, вроде проходили в школе…

— Глиняные дощечки — это очень прочный и долговечный материал, практически вечный. Благодаря ему мы знаем удивительно много о жизни древних ассирийцев и вавилонян — об их законах и порядках, о ценах на зерно и металл. Многих жителей древнего Вавилона мы знаем поименно. Во всяком случае, про жизнь того далекого времени известно куда больше, чем про Европу Средних веков. Потому что со временем носители информации становились менее долговечными. Боюсь, что от нашего времени останется вообще очень мало — ведь теперешняя бумага разрушается уже через пару десятков лет… впрочем, я отвлеклась.

Гильгамеш довольно чувствительно толкнул Маринину руку — чеши уж, раз подрядилась, не останавливайся.

Ольга нахмурилась и продолжала: