Пророчество Пятой скрижали

Марина не ответила, и он удивленно повернулся к ней.

Она сидела, отложив недоеденный бутерброд и уставившись на стенку буфета.

— Пьяный танцор, которому не нужна обувь! — проговорила Марина странным тихим голосом.

— Что? — переспросил Георгий. — О чем ты?

— Да вот же он! — Марина ткнула пальцем в одну из украшавших буфет резных фигурок.

Георгий проследил за ее взглядом.

На стенке буфета был искусно вырезан хоровод танцующих нимф. Среди них был сатир, или фавн, — ухмыляющийся деревянный божок с козлиной бородкой и маленькими копытцами на ногах.

— Вот уж кому точно не нужны ботинки! — повторила Марина. — Это о нем написал твой дед!

— Господи, ты права! — радостно воскликнул Георгий. — Конечно, пьяный танцор — это сатир! Я же чувствовал, что разгадка у меня перед носом! Но я настолько привык к этому буфету, что перестал его замечать и не понял, о чем писал дед! А ты сразу поняла, в чем дело! Господи, какая же ты умница!

Он посмотрел на нее с настоящей нежностью, выбежал из кухни и через минуту вернулся с тетрадью деда.

— Так… что здесь написано… дважды потянуть бороду справа налево, а потом наоборот…

Георгий дважды потянул козлиную бородку фавна справа налево, потом один раз — слева направо. Внутри буфета что-то негромко скрипнуло, и деревянная фигурка открыла рот. При этом выражение лица сатира стало удивленным. Впрочем, ничего больше не произошло.

— Ну да, как там и сказано, он очень удивился, — задумчиво проговорила Марина.

— А что делать дальше?

— Ну-ка, прочитай еще раз, что написал твой дед.

Георгий снова открыл заветную тетрадь.

— «…дважды потянул ее справа налево, а потом наоборот. Он тогда очень удивился и чуть не откусил мой палец…»

— Чуть не откусил палец! — повторила Марина. — Значит, твой дед сунул палец в открытый рот сатира. Наверное, и нам нужно это сделать, только на твоем месте я использовала бы не палец, а что-нибудь другое, что не так жалко…

— Да вот хоть это! — Георгий взял со стола карандаш и ткнул в открытый рот деревянной фигурки.

Видимо, при этом он нажал на потайную пружину и привел в действие скрытый внутри буфета механизм. Рот сатира с громким щелчком закрылся, едва не откусив кончик карандаша, а стенка буфета отодвинулась в сторону, открыв небольшой тайник.

— Здорово! — восхитилась Марина. — Обожаю старинную мебель, она всегда таит в себе столько загадок! Ну, и что там, внутри?

Георгий осторожно запустил руку в тайник и вынул из него стопку листков, исписанных ровным аккуратным почерком.

— Это все? — спросила Марина с легким разочарованием. — Только исписанные бумажки? Никаких древних украшений? Никаких таинственных артефактов?

— Больше ничего нет, — проговорил Георгий, тщательно обшарив тайник. — Но я думаю, что дед не зря спрятал эти листки. Он считал, что они очень важны, важнее всего остального, что было в его квартире. Ведь он не положил в тайник ни деньги, ни драгоценности, ни старинные редкости, а только эти записки!

— Ну, так прочитай, что он там написал! — нетерпеливо потребовала Марина.

Георгий расчистил место на столе, тщательно протер его, разложил перед собой листки и начал читать:

— «Я, Георгий Успенский, нашел и расшифровал эту древнюю запись во время раскопок на острове Дильмун. Эта запись, которую я назвал Пятой скрижалью, несомненно, проливает яркий свет на историю шумерской цивилизации, а вместе с тем — на древнейшую историю всего человечества. К сожалению, из-за зависти и косности моих коллег мне не удалось продолжить свои раскопки, и все, чем я располагаю, — фотография каменной плиты с древней надписью. Я имею основания полагать, что это — самая древняя надпись, сохранившаяся до наших дней. Надеюсь, что со временем историческая справедливость восторжествует, моя расшифровка будет по достоинству оценена, а Пятая скрижаль займет свое законное место в ряду выдающихся памятников древнего человечества».

На этом предисловие закончилось, и дальше следовала сама расшифровка древнего текста.

— «В четвертый день месяца нимера девятьсот одиннадцатого года от начала правления Третьей династии мы, Ам-ди-Набон, жрец храма Великой Звезды, и Шу-аш-Архан, советник Высокого двора, составили эту надпись в память о страшных и трагических событиях, случившихся по воле великих богов. Семьдесят дней назад, в двадцатый день месяца абнура, мы, Ам-ди-Набон и Шу-аш-Архан, и с нами еще восемь благородных жрецов и тридцать воинов отплыли на последнем корабле от берегов благословенной Атлантиды…»

— Атлантиды! — как эхо, повторила Марина. — Значит, она все же существовала!