Пророчество тьмы

– Всех мятежников казнят! – новый главный рыцарь заговорил раньше Юстина. – Это приказ короля.

– Пощадите ребенка! Пощадите хотя бы его. – Девушка гладила малыша по спине, пытаясь успокоить, но тот, кажется, становился все громче и громче.

– Хватит церемониться, Ренрис. Все равны перед законом Эверока. Исключений нет.

Развернув лошадь и смахнув с ноги дрожащую руку девушки, Юстин направился в сторону замка. Свита сразу окружила его, не давая мятежникам подойти ближе.

– Вы сами выбрали свой путь, – донеслись до короля слова Ренриса, и детский крик наконец утих, а вместе с ним и плач его матери.

Эверок всегда был светлой и дружественной страной. Об этом когда-то позаботилась святая. Добрые люди одаривали улыбкой, звали в гости приезжих рокрэйнцев и арасийцев и с гордостью рассказывали о своих правителях, честных и справедливых. Улицы Франа не видели жестокости и насилия, а люди с легкостью могли довериться другим, не боясь, что их обворуют или обманут. Эверчане закрывали двери в дома только в праздничную ночь, страшась свергнутого Сэтила. Дети легко убегали от родителей и могли вернуться к ужину в компании незнакомца, который добродушно присматривал за ними все это время.

Делясь своим уютом и любовью, люди построили великую страну, ярким сиянием привлекавшую новых граждан, желавших обрести семью и дом. Даже стражники, о которых, кажется, забыли все, кроме королевской семьи, патрулировали город только по большим праздникам, а вечером, доводя пьяниц до их домов, возвращались к своим родным.

Но теперь рыцари ходили по улицам, осматривали все новоприбывшие корабли и охраняли замок днем и ночью. Только сейчас Юстин понял, почему Адер и Иола так редко выходили к народу. Почему восемнадцать лет скрывали дочь, разрешая любоваться Франом только из сада. Они знали, что рано или поздно тьма вернется. Она пробудится и, потягиваясь после долгого сна, злая и голодная нагрянет туда, где проще всего полакомиться душами. И души короля с королевой станут первыми.

– Мятежники убиты, – подытожил вошедший в тронный зал Ренрис.

Он глубоко поклонился Юстину, развалившемуся на каменном троне, и Сэльмон, стоявший по правую руку от короля, тяжело вздохнул, будто разочаровавшись. Он явно хотел услышать не это.

– Хвалю вас, главный рыцарь. Вы хорошо показали себя и убедили меня в своей верности. – Юстин отсалютовал бокалом, расплескав вино. – Где ты нашел его, советник? Такие кровожадные и преданные слуги на дороге не валяются.

– Старые знакомства, мой король.

– Не повод ли это начать тебя остерегаться? – Юстин рассмеялся и выплеснул на мраморную лестницу остатки красного вина. – Слижи все до последней капли! – скомандовал он.

– Я? – Голос Сэльмона надломился от страха.

– Нет. Я отдал приказ моему верному псу.

Длинный палец Юстина с серебряными кольцами указал на главного рыцаря. Черные глаза на исчерченном шрамами лице уставились на Юстина. Холодный, спокойный и уверенный в себе, король захотел усмирить рыцаря, который должен раз и навсегда запомнить, кто здесь главный.

– Это твоя награда. – Юстин опустил палец, теперь указывая на мокрый пол. – Не примешь ее – убью.

Ренрис молча подошел к лестнице и, сев на колени, наклонился. Не раздумывая, он слизал вино, запах которого витал в воздухе. Сэльмон показательно громко сглотнул и, извинившись, вышел.

– Что ты представлял, когда вылизывал мой мраморный пол? – улыбнулся Юстин, когда рыцарь закончил и поднялся, вытерев рукой мокрую бороду.

– Что это кровь моих врагов. – Ренрис поклонился и вышел из тронного зала.

После ужина король решил наведаться к сиафу, старику Левирансу, который служил семье Бартлетт больше пятидесяти лет. Он знал Юстина подростком, помогал освоиться в замке и даже учил этикету. Всегда хорошо относился к мальчишке и никогда не отворачивался, предоставляя любую помощь. Тот добрый и мягкотелый Юстин, возможно, любил и уважал его. Но сейчас для короля сиаф стал никчемным стариком с дряхлым и больным телом.

Левиранс жил на подземном этаже, в каменном лабиринте из стен и дверей. Среди запасов еды, склада тканей, погреба с вином и оружейной комнаты была спальня сиафа, где он обустроил свою мастерскую. Левиранс любил вышивать и вязать игрушки, которые раздавал детям на улице. Юстин часто ходил вместе с ним и с интересом наблюдал, как старик предсказывал будущее. Он брал маленькие ладошки и щупал нити, натянутые между пальцами. Одна из них вела к сердцу, вторая – к уму, а третья – к душе. Дергая за каждую, сиаф закрывал глаза, погружаясь в образы, которые всплывали в его голове. Он признавался, что не всегда видел судьбы и чаще выдумывал добрые истории, обнадеживающие детей. Юстин уже перестал понимать, где правда, а где вымысел. Станет ли конопатый мальчишка богатым торговцем? Выйдет ли девочка с длинными косичками замуж за известного арасийского живописца? И Юстин… Будет ли он счастлив так, как ему говорил старик?