Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

— Ну это я так, для разгону. Первая мысль часто ошибочная, а вот вторая… вторая должна быть верной.

— У тебя есть и вторая мысль?

— Конечно. Вторая мысль, что ты должен плеснуть еще по стаканчикам.

— Ну, эту мысль легко реализовать, — Чак налил еще понемногу.

— Билли, мне кажется, можно разработать вариант с автокатастрофой, а? Найдем их машину, поковыряемся в тормозах, дороги здесь ты знаешь какие… Свернуть шею да еще на неисправной машине — пара пустяков. Будет разбитая машина и два трупа.

— Да, но испорченные тормоза могут уцелеть, — возразил Билли.

— Да? — ехидно спросил Чак, — а что, тормоза не могут испортиться сами по себе? Ну, и второе, ты, что ли, сдал им машину в аренду?

— Да, точно. Вся вина упадет на этого старика.

— А тебе его жаль?

— Да нет, мне его совершенно не жаль, — сказал Билли, — хотя он показался мне довольно симпатичным человеком, но в нашем деле других жалеть нельзя. Если начнем жалеть, то тогда какие мы с тобой профессионалы? Но, Чак, гарантий, что они погибнут, а не станут инвалидами, мало.

— Почему?

Билли пожал плечами.

— С автомобильными катастрофами я как-то не люблю работать. Мне больше нравится мягкое нажатие на спусковой крючок, там все надежно: маленькая дырочка в голове и верная смерть.

— Да, это самое легкое задание. Но заказчик пожелал несчастный случай.

— Слушай, Чак, — Билли поднялся из-за стола, — что сейчас гадать? Давай ляжем спать, а завтра проснемся и будем думать.

— Нет, решить надо сегодня.

— Мне кажется, ты все уже решил. Ты же собрался искать их.

— Да, завтра начнем поиски.

— Ну, искать так искать. Мне все равно. Правда, я обещал этим девчонкам, что мы наведаемся к ним в гости.

К вечеру изнурительная жара во Фрипорте спала. В затененной жалюзи комнате отеля стало прохладно.

Джон и Стефани вместе легли в глубокую ванну, Джон повернул кран, и сильный поток воды со всей силы обрушился на их тела. Выйдя из ванной, они растерли друг друга большими полотенцами, забрались в постель.

Свежий ветер с океана проникал через ставни и ласкал их тела. Стефани лежала, подперев голову руками.

— А что, если мне снова превратиться в мальчика? Это не очень неприятно?

— Знаешь, Стефани, ты мне нравишься такой, как есть.

— Так заманчиво. Но наверняка мне следует быть осторожней. А то я могу перебрать в своих чудачествах.

— Да, Стефани, лучше оставайся самой собой.

— А почему у тебя, Джон, меняется голос, когда ты говоришь мне это? Пожалуй, я решусь.

— Нет, только не теперь, Стефани.

— Ну, спасибо тебе и на этом. Тогда буду любить тебя как женщина.

— Конечно, ведь ты женщина. Моя любимая женщина.

— Да, я твоя женщина. И я люблю тебя, люблю.

— Молчи.

— Не буду. Я твоя Стефани и люблю тебя.

— Ну, пожалуйста.

— Я люблю тебя всегда, всегда.

— Тебе незачем повторять. Я и сам вижу.

— А мне нравится произносить эти слова. И я должна буду говорить. Я всегда была чудной и послушной девочкой и буду такой, обязательно буду.

— Стефани, не нужно повторять.

— А я буду, я говорю и говорила, и ты сам говорил, а теперь, пожалуйста, ну, пожалуйста…

Она долго лежала рядом молча, и он решил, что она уснула. Но Стефани медленно поднялась на локтях и сказала:

— На завтра я приготовила себе сюрприз. Утром пойду погуляю по городку.

— Ладно, я сдаюсь, — сказал Джон.

Утром Джон встал, пока Стефани еще спала. Он прошел вверх по улице, вдыхая прозрачный, по-утреннему свежий воздух. На площади позавтракал в кафе и просмотрел местные газеты. На улице, поднимаясь в гору, он представлял себе спящую Стефани: красивая взъерошенная головка, похожая на фоне белой простыни на старинную монету, подушка отброшена в сторону и простыня плотно облегает ее тело.

Прочитав газеты, Джон расплатился и вышел. Ветер изменился, и на городок вновь опустилась жара. Он добрался до почты и забрал присланную ему из Сиднея корреспонденцию. Он вскрыл конверт и, пока стоял у окошка в ожидании завершения формальностей, необходимых для получения денег по чеку, которые переслали сюда из его банка, прочел письмо.

Наконец, застегнув набитый банкнотами рюкзачок, он снова вышел на солнцепек. В киоске он купил английские и американские газеты, доставленные сюда вчера вечером. Купил несколько посвященных современному искусству еженедельников, завернул в них английские газеты и спустился вниз по улице. Зашел в маленький прохладный ресторанчик, там никого не было.

И тут он вспомнил, что не договорился со Стефани о встрече.

— Что будете пить? — поинтересовался официант.

— Пиво.

— Знаете, у нас не пивной бар.

— Разве пива нет?

— Есть, но у нас не пивной бар.

— Иди ты… — сказал Джон, свернул свои газеты и вышел.

Он перешел на другую сторону улицы, потом свернул налево к небольшому бару, который он заприметил еще вчера. Он сел под навесом у входа и выпил большую кружку холодного пива.

«Официант, должно быть, просто хотел поговорить со мной — подумал он, — в конце концов он прав. Ресторан не пивной бар, только это он и имел в виду. Он вовсе не грубиян. Жалко, что у меня сорвалось. Он даже не нашелся, что ответить. Зря я так».

Джон выпил вторую кружку, подозвал официанта, чтобы расплатиться.