Прощание с кошмаром

А о тех «жигулях» как раз никто ничего не знал. Местный участковый ни о жильцах дома номер 6, ни о принадлежащих им машинах был, как он выразился, «не совсем в курсах». Сотрудники отдела убийств начали осторожный опрос обитателей Гранатового переулка. В офисы, в магазин, к жильцам коммуналок заходили под видом работников ЖЭКа, электриков, связистов, сотрудников санэпиднадзора, налоговой инспекции. Этот негласный опрос местного населения, однако, никаких результатов не принес. Светлых «Жигулей» первой модели никто в переулке не помнил. Некоторые говорили: «Может, и были какие — да разве точно скажешь? Прорва машин вокруг — Ордынку перейти невозможно! А ведь была такая тихая замоскворецкая улочка».

Итак, основного связующего звена — машины не было. Колосов не мог знать, что обгорелый остов «копейки» следует искать на тихом подмосковном пустыре у заброшенного железнодорожного переезда. Он испытывал какое-то странное облегчение. Почему — и сам не мог объяснить. Только понимал: ему было бы хуже, найди они эту машину.

День клонился к закату. И ясности, как и у Кати, у Колосова не было никакой. Свидерко кипел жаждой деятельности. Предлагал выбирать: либо — либо. Либо проверять Белогурова гласно — то есть вызывать его в управление розыска и начинать детально, жестко и настойчиво прояснять все скользкие вопросы и темы. Либо — негласно: то есть устанавливать за галереей и ее персоналом наблюдение. Свидерко прямо из себя выводила та странная нерешительность, в которой, как ему казалось, пребывал и бездействовал его коллега из области. Он с ходу приписал ее слабости начальника отдела убийств: «Выдохся, что ли, Никита? Если выдохся — так и скажи. А то развел тут гамлетизм какой-то прямо — быть или не быть!»

А Никита… Он сам никогда бы себе не признался, но это была чистая правда. Прежде чем решиться на какие-то конкретные действия в сложившейся ситуации, ему просто необходимо было еще раз поговорить с Катей. Он тоже не мог забыть их последнего разговора. И у него остался от него муторный осадок: Катя не сказала ему всей правды. Почему? Что она знала о Белогурове такого, чего не хотела доверить ему, Никите? И почему таким странным камнем преткновения в их и до этого непростых отношениях стал именно этот человек, с которым каждый из них — и Катя, и он — пусть и по разным поводам, но однажды уже соприкоснулся?

Со Свидерко в этот день они так ни до чего и не договорились: коса нашла на камень. И расстались крайне недовольные друг другом.

* * *

А человек, о котором они так много говорили и так много спорили… Этот день Иван Белогуров провел.., как? Если бы кто-то спросил: он бы ответил — «да как обычно». Его не терзали дурные предчувствия. И страха никакого не было. И вообще не было ничего.

Галерея открылась утром, как обычно. И закрылась тоже. Но работать «за прилавком» в этот день выпало одному Егору Дивиторскому. А он был зол и простужен. Простудился когда.., в одиночку вывозил труп Якина в лес на Минское шоссе. Еще в прошлый раз, в ночь урагана, — он понял, что в таких делах «чистоплюй Ванька» ему не помощник. А когда он самым постыдным образом грохнулся еще и в обморок на глазах опешившего Чучельника и им пришлось тащить его наверх из подвала, как мешок с дерьмом…

Егору Стало ясно: и на этот раз рассчитывать придется только на себя. Женька занят — у него дела в подвале с новоприобретенной белой тсантсой.

Егор метался в ту ночь как угорелый. Все происходило словно в черной комедии: запаковали с Чучельником трупешник в пластиковый мешок, запихали в багажник «Хонды», и он помчался на Минку. Где-то на сорок девятом километре, не доезжая поста ГАИ, свернул на знакомый проселок, загнал машину в лес. И там, взвалив труп на плечи, потащил его в чащу, от дороги подальше. Там он провалился по пояс в то чертово болото, поросшее брусникой и черникой. Промок, как пес, простудился, но зато… Зато труп Гришки Якина лежал на самом дне чавкающей трясины. И для того, чтобы до него добраться, следовало сначала осушить топь.

За Лекс в «Олимпийский» Егор тогда так и не успел. Слава Богу, она захватила телефон — он позвонил ей прямо с Минского шоссе. Сказал, что Ванька, как всегда, «в дупель» а он, Егор, занят, так что, девочка… «Я доберусь сама, — коротко ответила Лекс, — шоу продолжается».