Прощание с Литинститутом

– Столько денег, сколько мне нужно, у вас нет!.. Ну, скажем, тысячу шекелей, если везти недалеко.

Мужичок облегчённо вздыхает:

– Я дам вам две тысячи. По рукам?

Молча хватаю за край рулона и командую:

– Тогда что мы ждём? Потащили вашего жмура – больше не будет гад по квартирам лазить…

Рулон совсем не тяжёлый, но на жаре, которая ещё не спала, тащить его нелегко. При этом владелец рулона настороженно поглядывает по сторонам и тяжело дышит.

– Давайте поскорее, – подгоняет он меня, – чтобы посторонние не заметили!

Наконец, мы затаскиваем рулон наверх, и я приматываю его к багажнику ремнями. Наверное, если присмотреться, всё-таки можно догадаться, что в ковре человек, но если ехать быстро, то никто и не обратит внимания. Долго мне возиться с этим, естественно, не хочется, а хочется поскорее отвезти эту печальную поклажу куда-нибудь подальше, избавиться от неё, получить свои две тысячи и забыть поездку, как кошмарный сон.

– Куда едем? – слегка запыхавшись, спрашиваю у своего спутника.

– Сперва в банк. – Он тоже устал порядочно, хоть и несли страшную поклажу мы совсем недалеко. – Я сниму деньги, чтобы ч вами расплатиться, и поедем за город. Там в какую-нибудь канаву сбросим и присыплем землёй. Пока кто-то его обнаружит, от нас уже и след простынет.

По дороге к банку между нами устанавливается напряжённое молчание.

– Хоть это и не моё дело, – вздыхаю я, – но интересно, как произошло, что вы, человек с виду мирный и незлой, прибили этого бедолагу?

– Воришкой оказался, – коротко отвечает мой попутчик, – залез ко мне в квартиру и думал, что никого дома нет. А тут я его по голове треснул первым, что под руку подвернулось.

– Ну, и вызвали бы сразу полицию, пускай бы она с ним разбиралась! Вы же имеете право защищать свою собственность, разве не так?

– С кем бы полиция разбиралась – с покойником? В любом случае, я бы оказался виноват по всем статьям за то, что превысил меру необходимой обороны. Так это у них называется, кажется.

– А как вы узнали, что он покойник? Может, парень, некоторое время был ещё жив, и его могли бы спасли. И вам бы ничего не было, и его бы за решётку определили, а теперь вы определённо на серьёзную статью по своей простоте тянете.

– Не сообразил, – разводит руками мужичок и отворачивается к окну. – Что сделал, то сделал, и назад ходу нет. Ладно, не будем об этом… Близко к банку не подъезжайте, потому что там людей много. Лучше я немного пройдусь, зато никто нас не увидит.

– Э-э, нет! – начинаю упрямиться я, заподозрив неладное. – Откуда мне знать, вернётесь вы назад или нет? Оставлять меня один на один с покойником на крыше – такого уговора не было.

– Не беспокойтесь, я оставлю в машине свою барсетку с документами, – мужичок тут же демонстрирует небольшую кожаную сумочку, которая всё время висела у него на плече на тонком ремешке. – Или вы решили, что я такой же подонок, как и он? – И тыкает пальцем вверх, где над нашими головами закатанный в ковёр слегка покачивается труп квартирного воришки.

И в самом деле, у банка всегда полно людей, и непременно кто-то обратил бы внимание на громадный свёрток на крыше машины. Тем более, не часто встретишь на дороге автомобиль, таскающий на себе груз, замотанный в ковёр. Кто-нибудь да запомнит.

За квартал до банка притормаживаю на обочине и следом за мужичком выхожу из машины:

– Давайте вместе пойдём в банк, – говорю ему, – что-то мне не сильно хочется оставаться один на один с вашим… пациентом!

Мужик отрицательно качает головой:

– А если кто-то из уличных зевак полезет посмотреть, что в ковре? Останетесь у машины, вряд ли осмелятся совать сюда нос. Тем более, барсетку я оставляю вам, как обещал. – Широким жестом он сбрасывает сумочку с плеча и кидает на переднее сиденье. – Вам мало такой гарантии? У меня ничего с собой больше нет…

– Ладно, идите, – киваю головой, – только давайте быстренько, не задерживайтесь. Одна нога там, другая здесь. А то мне с покойником над головой, сами понимаете, крайне неуютно…

Мужичок быстро удаляется по тротуару, и я смотрю ему вслед, потом по сторонам, но никто интереса ни ко мне, ни к моему грузу не проявляет. Да и нет почти никого вокруг в такую жару. Вздохнув, закуриваю сигарету, но внутрь машины не лезу. Лучше уж подожду, пока он вернётся. Поразмышляю о превратностях судьбы, когда с голодухи приходится заниматься такими неблаговидными вещами, как перевозка покойников. В катафалк, что ли, переоборудоваться?

В напряжённом ожидании проходит сперва десять минут, а потом ещё десять, и, когда уже проходит полчаса, мной овладевает тихая паника. Неужели этот странный мужичок, грохнувший квартирного воришку, сбежал? Оставил мне его тело, завёрнутое в ковёр, и сбежал. От трупа избавился, и деньги сэкономил. Что мне теперь делать?

Обхожу машину и открываю дверь. Барсетка одиноко лежит на кресле. И вдруг я с ужасом вспоминаю, что даже не удосужился узнать номера телефона своего попутчика, чтобы позвонить ему и поинтересоваться, почему задерживается.