Прощание славянки

Апофеозом похода к Босфору стал бой 5 мая у входа в пролив между флагманом германо-турецкого флота на Черном море — линейным крейсером «Гебен» и четырьмя русскими линкорами.

В этой перестрелке, как и в сражении у мыса Сарыч в 1914 году, отличился линкор «Евстафий», который двумя точными попаданиями вывел «Гебен» из строя.

Германо-турецкий флагман прекратил огонь и вышел из боя. Данный поход к Босфору усилил превосходство российского флота на черноморских коммуникациях.

В дальнейшем наибольшую опасность для Черноморского флота представляли немецкие подводные лодки. Их активность не позволила русским кораблям появляться у турецких берегов до конца сентября.

С вступлением в войну Болгарии зона действий Черноморского флота расширилась, охватив новый крупный район в западной части моря.

Но главным событием войны на море стал Готландский бой.

С первого же дня войны правящие круги Германии всячески стремились внушить населению мысль о близкой и полной победе над Россией.

Однако в самой Германии царило весьма тревожное настроение.

Война шла уже год, и конца ее не было видно.

Сведения о том, что русские армии быстро восстанавливаются, а даже самые тяжелые неудачи не могут сломить Россию, проникали в самые различные слон населения Германии и будили недовольство страны ее правительством.

Русская агентура докладывала, что флоту необходимо выступить с какими-либо активными действиями, дабы показать германскому населению неправильность сведений о том, что Россия больше предпринять ничего не сможет, и в частности, что русский флот Балтийского моря ни на что не способен.

Командование Балтийского флота разделяло эту точку зрения.

Основным препятствием к осуществлению активных действий была ставка, всегда настойчиво подчеркивавшая, что назначение Балтийского флота — охрана столицы с моря.

В этих условиях каждый раз с большим трудом приходилось отвоевывать право на производство активных действий, даже и в тех случаях, когда обстановка не только позволяла, но и требовала их незамедлительного выполнения.

Все действия в 1914 году и в начале 1915 года производились эскадренными миноносцами и крейсерами, в то время как два старых линейных корабля и дредноуты можно было использовать только с разрешения царя.

Именно поэтому, командование флота, посылая в море легкие силы, должно было быть убеждено в отсутствии крупных сил противника в Балтийском море.

17 июня 1915 года стало известно, что все германские корабли, принимавшие участие в обстреле Виндавы, вернулись в Либаву.

Сопоставляя эти данные с агентурным сообщением о готовящемся 18 июня императорском смотре германского флота в Киле, где было собрано около 40 кораблей, можно было допустить, что немцы, игнорируя русский флот, пошлют в Киль все лучшие корабли, возложив охрану всего побережья от Данцига до Либавы на сравнительно слабые силы.

Создавшаяся обстановка указывала на необходимость немедленных действий с русской стороны, и командование флота использовало этот момент для осуществления набега.

«Пользуясь сосредоточением в Киле германского флота перед императорским смотром, — говорилось в приказе о цели похода, — совершить внезапное нападение на Мемель и путем энергичной бомбардировки повлиять на общественное мнение Германии, которое будет на это особенно чутко реагировать ввиду совпадения указанного смотра с активным выступлением нашего флота, считающегося противником совершенно пассивным».

Впрочем, на этот немецкий порт уже нападали и влияние на общественное мнение тоже оказывали.

«Вечером 18 марта, — рассказывал морской летчик, вернувшийся из экспедиции к Мемелю, — в снежную пургу сборный отряд в 10 тысяч человек, сбив неприятельские заставы, неожиданно ворвался в город.

Немцы бросились в противоположный конец города, но скоро оправились и открыли огонь из домов.

Пришлось уходить, так как ночной бой на улицах незнакомого города привел бы только к лишним потерям.

Утром снова перешли в наступление и только к вечеру, преодолев сильное сопротивление ландштурмистов, поддержанных местным населением, вторично заняли Мемель.

Пройдя весь город, выставили перед ним сторожевое охранение и довольно сильную заставу при пулеметах.

Ночью, перебросив ландштурмистов с куришгафской косы на городскую сторону, немцы обошли русский авангард.

Прислуга пулеметов, состоявшая из матросов, была перебита, и пулеметы попали в руки неприятеля.

Бургомистр явился к начальнику отряда с заявлением, что город сдается и жители не будут больше принимать участия в военных действиях.

Узнав о подходе к Мемелю поездов с германскими войсками, отряд, взорвав железнодорожный мост и уничтожив все запасы, отступил к Либаве».

В сообщении Ставки от 23 марта 1915 года о налете на Мемель было сказано только десять слов: «Наш отряд, произведши поиск на Мемель, отошел на нашу территорию».

На самом же деле, налет на Мемель являет собой одну из самых позорных страниц в истории русского армии.