Прошедшие войны

— Ты во мне сомневаешься? Я знаю, что не веришь? Думай, что хочешь, — сердился физик. — Одно знаю, что я от чистого сердца желал твоего выздоровления. Я часто боялся, что тебя потеряю… Поверь мне!

— Я знаю, сколько внимания Вы мне уделили, Андрей Моисеевич, я ведь помню — лекарства, такая пища, а мед. Кто здесь мед ест!? Спасибо Вам!

— Да ладно тебе, — коротко отрезал Бушман, — короче — делай, что хочешь, я свой выбор сделал.

Бушман сел на свою табуретку, отпил остывший чай.

— Я тоже сделал свой выбор. Я иду с Вами. А там будь что будет, — сказал твердым голосом Арачаев.

— Это твердо? — спросил физик, глядя на Цанка исподлобья поверх своих большущих очков.

— Да, — ответил Арачаев.

Они как по команде обе встали, сошлись и крепко пожали друг другу руки. Ничего не говорили, только смотрели в глаза, все сильнее сжимая кисти.

— Теперь мы вместе навсегда. Так это, Цанка? — спросил физик, глядя снизу вверх на Арачаева.

— Да.

— Тогда вперед. Целоваться не будем, а времени у нас мало. Ночи стали короткими, — Бушман подошел к столу. — Помоги мне. Давай быстрее.

Они убрали все со стола, и Андрей Моисеевич разложил на нем потрепанную и всю исписанную карту.

— Эту карту я своровал у одного геолога в поселке Озерный прошлым летом.

Бушман сделал выше огонь в керосиновой лампе, снова набросал несколько поленьев в печь. Стало светло. Оба возбужденные, часто дыша, склонились над пропахшей разными запахами разноцветной бумагой.

— Вот Магадан. Здесь мы встретились. Ты только подумай — уже почти два года прошло! Как летит время прошедшее, и как тягостно настоящее и будущее, — физик водил карандашом по карте. — Вот так нас везли от Магадана до Сусуман. От Сусумана пешком повели по тракту вдоль речи Аян-Орях, затем повернули на юго-запад по реке Бячела, здесь мы ночью дрались. Помнишь? Затем шли по реке Левая Бячела, примерно в этом месте мы с тобой спали в шкуре лошади. Вспомнил?

— Как будто вчера это было, — как бы про себя прошептал Цанка.

— Где-то здесь мы перешли Халханский хребет и вышли к месту, где сейчас находимся. Наша речка называется Правый Кентремкан.

— Как называется?

— Правый Кентремкан. В прошлом году мы с тобой хотели бежать до Берингова пролива. Это была гибель. Дотуда — две-две с половиной тысячи километров. Даже хорошо оснащенная экспедиция не смогла бы этот маршрут совершить. Нас просто Бог миловал.

— Да-а, — сказал протяжно Цанка, саженью руки пытаясь измерить расстояние.

— От нашего места самый близкий путь до Магадана. Это по прямой — километров четыреста пятьдесят, а со всеми поворотами и другими препятствиями километров пятьсот-шестьсот. Но мы туда не пойдем, там кругом в лесах на летний период ставят солдатские заставы — все под охраной. Я в прошлом году видел, как они ловили беглецов. В ту сторону идти — это бессмысленно. Да и весь Магадан напичкан чекистами и стукачами. Там нам делать нечего. Хотя только в том направлении нас и будут искать… Как говорил сука Ленин — мы пойдем другим путем.

— Каким? — не мог скрыть своего нетерпения возбужденный Цанка.

— Мы пойдем туда, где нас никто искать не будет. Мы пойдем до Якутска. Они не предполагают, что у нас есть подробная карта, — здесь указано все, даже места стоянки оленеводов, геологов и все, что нам надо. Мы бежим вниз по течению нашей речки. Она впадает в реку Кентремкан, та впадает в реку Ылбая, потом река Тарым-Юрях, и около якутского поселка Куранах-Сала эта река впадает в большую реку под названием Индигирка. По Индигирке идем до Оймякона, потом вдоль дороги до Кюбеля, далее Развилка, Теплый Ключ и Хандыга. До Хандыги километров шестьсот. Я думаю, что если в конце мая мы тронемся, то в середине августа мы будем вот здесь — в Хандыге.

— Шестьсот километров за два месяца? Неужели мы будем делать в день всего десять километров? — удивился Арачаев.

— В среднем да! У нас и здоровья маловато. А плюс к этому надо находить еду: охотиться, рыбачить. Дни будут долгие, ночей практически не будет, и нам надо избегать людей, даже местных. Для этого у меня есть бинокль.

— Вы говорили, что был обыск, как они не нашли ничего? — Все находится внизу в котельне, даже эта карта. Я ее достал до твоего прихода. Пошли далее. В Хандыге, или лучше до этого, мы должны с тобой приобрести вид геологов. Как это сделать, я думаю, ты представляешь, — глаза Бушмана оторвались от карты и вонзились в синие глаза Цанка, они мгновение не моргая в упор столкнулись, произошел немой диалог. — …Иначе надо гнить здесь, — выдохнул тихо физик.

— Да, другого выхода у нас нет… А вообще-то на месте посмотрим. Там видно будет. А дальше как?