Простая философия

Спич факта

.

Ты, душа моя, заблуждаешься, думая, что грехи твои уравновешивают твои же сомнительные добродетели. Ты ошибаешься, полагая, что неординарность твоя заключается в твоей неадекватности и полной непредсказуемости. Ты лжешь себе и людям, говоря о том, что ты уже отметилась перед Богом, а потому – имеешь право расслабиться. Никто. Никто-никто не может застолбить себе место в раю. Нет таких дел, совершив которые, можно позволить себе отдохнуть от собственной святости в удобных объятиях привычных тебе грехов, постаревших вместе с тобой и обезобразивших тебя собой, а себя – тобой. Совершенно не обязательно упав с небес, пытаться упасть еще глубже. Одного падения вполне достаточно. Сколько еще раз нужно выбросить тебя из окна, чтобы это, в конце концов, дошло до твоего сознания и помогло твоему самоосознанию? Может быть уже достаточно падений? Быть может, пора задуматься о подъеме? /Конец цитаты/.

В самом деле, не только этот разговорчивый факт, но и все остальные говорят сами за себя и подтверждают не только слова друг друга, но и дела словами, а слова – делами. Человек, имеющий плохое здоровье, совсем не обязательно свят. Немощь – еще не признак святости. Иногда, а именно – чаще всего, немощь физическая – признак такой же немощи, но только духовной. Да, сказываются частые падения с одной и той же высоты! Одна клиническая смерть в духе – еще ничего. Пятьсот – тоже. Но тысяча подобных смертей – это уже слишком! Уже не жизнь, а сплошная кома. Не сон летаргический, а настоящие похороны заживо. Без всякой надежды на воскресение. А все потому, что погибло все, но только не иллюзии. Все ждем какого-то чуда. Какого-то внезапного рассвета посреди полярной ночи. Вот сейчас! Вот уже прямо скоро-скоро, раздастся звонок – (в дверь, по телефону, по телевизору, в окно) – и на пороге появится мечта! Награда за все мои немыслимо-неизъяснимые страдания. Стенания, терзания, лобзания (?) – туда же. Не появится, миленькая ты моя душонка! Пока ты, родненькая, будешь жить в ожидании этого расчудесья. Чудо нужно создавать собственными руками. Не ждать, а делать его ежедневно и ежечасно. Да еще и не себе, а людям. Все отдай и только тогда. Только тогда, когда. Ты отдашь действительно все. А все, напоминаю, это – самое дорогое для тебя, самое любимое и любящее тобой и тебя соответственно, самое, что ни на есть неотдаваемое. Вот только тогда ты – тем более ни на что не рассчитывай! Пока рассчитываешь, всегда просчитываешься. Пока просчитываешься, будешь рассчитываться. Сполна, за все, всегда, до конца дней. Своих, опять своих и снова своих. Таков закон – жизни? Нет – духовной смерти, которую ты упорно называешь земной жизнью.

Ну, а делать-та че? Чаво делать-то? Да, скажи конкретно, шо делать и все! Без этих твоих философий с эзотериками. Просто и по-людски. Так, да чтобы все поняли. И стар, понимаешь, и млад. Говорю. Давно уже говорю. Уже выговорился до предела. До тишины и молчания. До звона в пустоте. Так говорю, что и сам уже кое-что понимать начал. А, между прочим, пытаюсь сказать следующее.

До тех пор, пока ты будешь уравновешиваться собственной греховностью, полеты твои будут бессмысленны. Подумай сам(-а), если каждый твой полет всегда кончается падением, чего же он стоит, такой полет? Да и полет ли это? Обманули тебя. И меня, когда-то, тоже. Воспарение в духе не должно заканчиваться падением в теле. Полет не должен прерываться ни на миг. Один полет – начало другого и залог десятого. А остальные – между ними. Без всякого приземления. Без всякой надежды на приземление. Без ожидания, без запроса посадки у собственной души. Без испрошения какой-то там милости. Бояться этого не нужно. Это состояние, состояние сплошного полета – единственное желанное состояние для жизни твоего духа. Полет – жизнь духа. Тело! Следуй за духом. Куда бы он ни увлек тебя, ты, бренное, никогда и ничего, не потеряешь. Ну, практически ничего. Разве что самую малость. Самую что ни на есть ничтожную малость. Какую? Да, ладно, не важно. – Какую!? Скажи какую-такую малость! (это тело требует). Говорю. Следуя за собственным духом, ты можешь потерять только себя. И ничего более.

Ты – человек. Ты, человек, можешь потерять только свое тело. Остальное – всегда останется с тобой. Да, земная жизнь кончается потерей тела. Странно, да? А ведь все так хорошо начиналось! Столько было заманчивых предложений, столько нереализованных возможностей. И все – исключительно для тела. И ничего для бедной души.