Простая речь о мудреных вещах

От всякого животного происходят как будто двойни: такое-то, остающееся на племя, и другое, как будто предназначаемое для развития, для возвеличения породы.

А со зверем-прародителем произошло особенное чудо: он родил двойни: обезьяну и человека, а сам пропал без вести, и вот теперь воссоздается только ученым воображением Дарвина.

Как это случилось, что самое совершенное животное, ближайшее к человеку, перевелось, а его соседи, по обеим сторонам, обезьяны и люди, благоденствуют?

Много таких зверей произошло в разных местах на земном шаре, и от всех произошли люди, одинаковые или своеобразные! А сами родители как нарочно везде пропали!

Почему же слабейшие из двойней всех номеров не могут никогда подняться, остаются заколдованные на веки веков in statu quo, и не достигают никакого лучшего браченья? Ведь они живут не в огражденных пространствах, не в клетке: побежденные могут отойти от своих победителей подальше и начать новую жизнь, вследствие новой борьбы и нового подбора.

Почему до происхождения человека должны были произойти тысячи родов животных, миллион, Х (икс), а не два, не Y (игрек)?

От первых существ произошли вторые, от вторых третьи, а между тем первые остаются, и этим творением разыгрывается как бы фуга[129].

Почему же они остаются statu quo на веки веков? То есть: от одного сына происходит улучшенный внук, правнук, праправнук, а отец все еще продолжает вестись в первоначальном виде, при сынах, внуках, правнуках, при всех потомках?

Не суть ли это новые непостижимости в дополнение к естественным?

Половой подбор при всяком новом браченье производит в плоде нечто новое, чего сам не имеет. И это новое является везде само собой одинаково! От чего оно возникает, нарождается, развивается? По каким законам? Слон и бабочка, кит и апельсин, лев и жаворонок, человек и змея, – чтоб это были братья, сестры, дяди, племянники, внуки и внучки, двоюродные, троюродные, одни от других происшедшие, – нет, воля ваша, а это понять и допустить очень трудно!

* * *

Был, положим, один род животных, самцов и самок, от их брака понятно рождение сына или дочери, с лучшими органами, но с теми же, а как могло произойти новое существо, с совершенно иными особенностями?

Естественный половой подбор! – Легко теперь с Берклеем и Берджесом, построив хорошие хлева, заготовив вкусное сено, и посыпав его солью для услаждения вкуса, подбирать баранов, случать их на досуге и производить новые виды; легко было голландским старым цветоводам разводить всякие тюльпаны, или нынешним охотникам усовершенствовать георгины; легко разнообразить породы голубей и производить новые виды; но произведение новых родов, столько не сходных между собой, опять-таки неудобопонятно, хотя Дарвин и приводит несколько остроумных примеров с белками, летучими мышами, медведями.

Какие бы смешанные скрещиванья и браченья не делали все эти господа, но все-таки произведут баранов, отличающихся между собой шерстью, цветом, хвостами, мордами, ростом, мясом и только! Все-таки это бараны. То же сказать можно о георгинах, о тюльпанах: бледные, яркие, пестрые, с оттенками всех цветов, но все-таки это тюльпаны, георгины, а не пальмы, нарциссы.

Могут происходить отмены и в людях от помесей: мулаты, смуглые, белые, бронзовые лица, волосы разных цветов, кудрявые, шелковистые, щетинистые, но не существа разные.

Все органы, благодаря тысячелетним подборам, положим, улучшаются; глаз, ухо, обоняние, пять чувств, но шестого, седьмого чувства не производится. Это почему? Как ограничилось их число?

Целесообразность усматривается при многих случаях Дарвином, как же он объясняет вот такое совпадение: есть мед на цветах, произошло и насекомое для собирания меда, и снабдилось всеми нужными для того орудиями, и стало мастерицей, с какой никто сравняться не может?[130]

А пока не произошла пчела, мед оставался и пропадал на цветах миллионы лет, и цветы не терпели никакого вреда от излишнего отягощения и продолжали скрещиваться и брачиться между собой?!

Вот червяк, гусеница, бабочка, вот яйцо и цыпленок, вот икра и рыба, – какие здесь подборы, какие скрещиванья, какие браченья? Испокон века, кажется, так происходит. Но, положим, ваша система развития постепенного верна, – а как из яйца вылупляется цыпленок, как из гусеницы вылетает бабочка, что происходит с тысячами икряных зернышек, как забьется в них жизнь, – все это тайны, тайны и тайны!

Курица рождается ныне из яйца, а первое-то яйцо явилось откуда? Человек рождается из семени, а первое-то семя как произошло, и как оживотворилось, оплодотворилось?