Простая речь о мудреных вещах

А вы разве понимаете, спрашивают эти философы своих противников? Нет, не понимаем, – те отвечают, – даже более, не смеем сказать, что верим, потому что часто колеблемся и забываемся, но можем сказать, что преклоняемся со страхом и трепетом пред вечной Премудростью, чьей бы то ни было, говоря вашим языком, перед Богом, как мы ее называем, благоговеем пред Спасителем, великим учителем рода человеческого, Иисусом Христом, и в лучшие минуты своего сознания молимся: веруем, Господи, помози нашему неверию!

Мы не понимаем и смиряемся пред непостижимостью, а вы сквернословите и богохульствуете.

И убеждения, конечно, бывают различные, более или менее твердые, более или менее слабые; можно колебаться в них, если и на святых отцов находили минуты сомнения, кои приписывали они искушениям или навеваниям злого духа, – но отрицания безусловные, полные нельзя объяснить, разве исключительным состоянием мозга в какой-нибудь его части.

С такими отрицаниями может ли желать жизни мыслящий человек? Для чего? Единственный ответ могут дать ему такие философы: pour passer le temps (чтобы проводить время!) в точном значении этих слов.

Мы признаем жизнь тайной, а вы чем считаете ее? Если она для вас не тайна, что же вы не объясните нам ее? C’est un fait accompli: этот ответ одинаковый, под пару к pour passer le temps!

Уничтожив, как им кажется, прежние верования, они успокаиваются, как будто все поняли, все решили, все сделали, а они только делают мрак гуще.

И какие же другие верования дают они? Чем заменяют уничтоженное?

Вы отвергаете то и то и очень довольны своими доказательствами, ясными и убедительными. Ну, теперь попытайтесь представить ваши положения, утверждения на место уничтоженных вами, дайте нам свой катехизис, свой символ веры. Вот тут-то вы увидите всю пустоту и скудельность, и зловредность нашего образа мыслей. Отрицать легко, утверждать мудренее.

Вы ничего не скажете, если ухитритесь, то встретите возражений гораздо больше, нежели сколько делаете сами своим противникам.

Сочините чертеж новой вселенной! Да сочините хоть чертеж какой-нибудь новой мошки, какой-нибудь новой былинки!

Что? Силы не хватает, да и воображения не достает? А эта вселенная произошла сама собой, ни с того, ни с сего, из ничего, случайно?!

Осмотритесь кругом: никакое дело пустое не делается само собой, без причины, без повода! Каким же образом вся эта удивительная машина, совокупность машин, составляющих одно великое, безпредельное целое, могла произойти сама собой? Помощью безсмысленной силы сотворилось чудо?

Все чудеса вы отвергаете, а самое великое чудо, чудо чудес, вы допускаете в вашей системе смело, без малейшего сомнения. Неужели здесь нет вопиющего противоречия?

Кроты роются в земле, рассуждают и спорят о солнце, и вот находятся между ними умники, которые предлагают доказательства, что солнца нет, да и быть не может. Невежество рукоплещет! Несчастные!

В природе есть сила вездесущая, невидимая, потаенная, которая производит… вот зерно, вот капля… Как из этого зерна вырастет пальма, розан, померанец, или из этой капли – верблюд, соловей, человек?.. вы не понимаете, философы, а допускаете, ибо видите своими глазами это происхождение. А скажи вам – Бог, вы Его отрицаете. Бога нет?

Что же есть? Вы есте. Да откуда же вы? Сами сотворились, произошли сами собой? Может ли быть что-нибудь нелепее таких положений, в которые вы упираетесь, идя путем логики, ума?

Вы родились случайно, живете как-нибудь и умрете на авось? И такая философия вас удовлетворяет? Ваш ум не предъявляет никакого требования более? Вы можете жить спокойно? И вам даже хочется жить?

Человек произошел сам собой, – так и курица сотворила сама себя, сотворилась, произошла сама собой, и начала нести яйца. Но откуда же подлетел к ней петух с предложением своих услуг? Курица несет яйца, но ведь она сама вылупляется из яйца? И так яйцо было прежде курицы? Откуда же это первое яйцо? Как оно произошло? К таким простым вопросам и соображениям снисходит ли ваша наука?

Вы приписываете все творение какой-то силе: ну, вот это и есть Бог. Слово только другое. Или у вашей силы нет сознания, то есть она творит чудеса премудрости, быв сама безумной?

Удивительная дерзость или ограниченность тех философов, которые непщуют объяснить необъяснимое, и, в бессилии объяснить, отрицают все и вся.

Другие философы признают существование вопросов, но объявляют их не принадлежащими науке, позитивной философии.

Кому же они принадлежат? Куда деться от них? Что делать с ними? Под красное сукно положить их нельзя.

Вы считаете их не принадлежащими науке, потому что объяснить их не можете, но вы допускаете их существование, так относитесь по крайней мере к вопросам этого рода, не только к высшим тайнам религии, с бо礈льшим почтением и смирением.