Прости, я притворялся

Роман, когда я вошла в мастерскую, меня не заметил. Он стоял у уличного входа, лицом в сад, опершись о косяк, разговаривал по телефону. Я собралась кашлянуть, чтобы привлечь его внимание, а потом в голову пришла идиотская идея. Мне захотелось подкрасться к Роману и крикнуть «бу». И посмотреть на его реакцию. Это был совершенно ребячливый и довольно мстительный импульс, но у меня не хватило воли ему сопротивляться.

Я остановилась у двери и затаилась, чтобы Роман мог закончить беседу. Та явно была не из легких.

– Я буду звонить тогда, когда мне будет удобно, – сердито говорил Роман в телефон. – Мы это еще до моего отъезда обсуждали, и с тех пор ничего не изменилось.

Его собеседник, похоже, начал возражать, но Роман его оборвал:

– И что с того? Значит, мне именно так удобно. Вот у меня выдалась свободная минутка – я звоню, и незачем истерить!

Я догадалась, что Роман с девушкой разговаривает, и это меня неожиданно расстроило. Такое чувство, будто где-то в глубине души я надеялась, что он одинок. Вот же дурында!

– Ну выкручивайся как-то значит, – продолжал горячиться Роман. – Разве кто-то говорил, что будет легко?

Мне стало неловко от того, что я невольно подслушиваю личный разговор. Может, мне, пока не поздно, снова юркнуть в кухню и заявиться в мастерскую уже с главного входа?

– Не нравится, я тебя не держу, – сказал Роман, отлепляясь от косяка. – Только помни, твое место долго пустовать не будет. Мне, вообще-то, достаточно пальцем щелкнуть – и тут же набежит толпа из тех, для которых все будет удобно и легко.

Даже по его спине можно было понять, что Роман в ярости. Секунд десять он молчал, выслушивал доводы другой стороны, а потом его тон стал насмешливым.

– Ага, может, даже и из Сочи кого-нибудь привезу. Тут тоже есть из кого выбрать. С чего ты вообще думаешь, что тебя трудно заменить?

М-да! Кажется, ссора Романа с девушкой дошла до уродливой точки. Не знаю, как его подруге, а мне стало очень неприятно. Я начала тихонько приоткрывать дверь на кухню, чтобы свалить.

– Ну вот и хорошо, что ты все понял, Миша, – вдруг торжествующе заявил Роман. – Давай шевелись! Работай! Отчет по Южному федеральному округу должен быть у меня не позднее двух часов.

Дверь в кухню предательски скрипнула – Роман обернулся. Я сначала растерялась, а потом сделала вид, будто только вошла.

– Ого! Я думал, это дверь в шкаф, – Роман сбросил вызов и внимательно оглядел мой новый наряд. – Теперь у меня ощущение, что вы явились из Нарнии.

– Так и есть! – натянуто улыбнулась я. – Вы закончили раскрашивать узор?

– Вроде того.

– Отлично! Переставьте вашу шкатулку на подоконник. Вон на тот, на котором клеенка. Когда шкатулка высохнет, я покрою ее лаком, и вы сможете ее забрать.

Роман не шелохнулся. Он смотрел на меня так, будто впервые увидел. Я снова почувствовала себя не в своей тарелке: во рту пересохло, ноги стали ватными.

Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, я сама переставила шкатулку, куда требовалось, а потом посмотрела на Романа с подчеркнутой деловитостью.

– До завтра? – спросила я.

– Вы обещали мне экскурсию! – возразил он, вновь приваливаясь к косяку.

– Сегодня не могу, извините.

– А завтра?

– И завтра тоже.

Он едва заметно усмехнулся, сложил руки на груди.

– О’кей! Что насчет послезавтра?

В его глазах плясали чертики. На лице так и читалось: ты пойдешь со мной обязательно, можешь не сомневаться.

– Мне кажется, вам лучше обратиться в экскурсионное бюро, – с раздражением буркнула я. – К профессионалам.

– Нет, это мне не подходит. Я хочу увидеть город глазами творческого человека, так что лучше подожду, когда у вас появится время.

– Ну ждите! – Я демонстративно развела руками.

Несколько секунд мы молчали. Роман стоял на прежнем месте, невозмутимо пялился на меня.

– До свидания! – сказала я с нажимом. – Извините, сегодня не провожаю: мне нужно готовиться к новому занятию. Но вы ведь знаете, где выход, верно?

– Знаю, – подтвердил он.

Я стала ковыряться в шкафах, выкладывать на столе композицию для натюрморта. На какое-то время забыла о Романе, а когда вновь обернулась, обнаружила его на прежнем месте. Это было немного неожиданно.

– Почему вы не уходите? – рассердилась я.

– Я решил тут подождать.

– А вам не кажется, что вы ведете себя назойливо?

– Кажется. Но я просто ненавижу неопределенность. Как только вы назначите день для нашей экскурсии, я тут же уйду.

Крыльцо за его спиной вдруг заскрипело. А потом из-за Романа выглянула моя ученица – Даша Кольцова – нежная и трепетная принцесса семи лет. На голове у нее, как обычно, была корона, слепленная из цветной бумаги и фольги.

– Здрасьте, Мия Филипповна! – сказала Даша и, подхватив пальцами свою пышную розовую юбку, изобразила книксен.

– Здравствуй, Даш! – ответила я и тоже чуть присела, как-то на автомате.

– Привет! – сказал девчонке Роман и искренне улыбнулся.

Даша неторопливо поправила корону, а потом, смерив его неприязненным взглядом, заявила:

– Простите, но мама не разрешает мне разговаривать с незнакомцами.

– Правильно! – похвалил он, ни капли не обидевшись. – С чужими разговаривать не надо.