Прости. Забудь. Прощай

Юля внутренне собралась. Ничего не забыть и не оставить. Метну-лась в ванную комнату и смела одним движением в подставленную футболку

все, что с такой любовью расставила на полочке. Затем сбегала в спальню за

сумкой. Вспомнив о чем-то важном, уже от двери рванулась на кухню. Там она

достала с самого дна своей дорожной котомки книгу, которую всегда брала с

собой в поездки и помнила почти наизусть. Перевернув обложку, Юля написала

наискосок несколько слов. Ей необходимо было, чтобы Алексей знал, что он ее

никогда больше не увидит, и не страдал от ненужных надежд. Всего три слова…

но в них было достаточно силы, чтобы без объяснений убедить в их серьезно-сти. Затем Юля вернулась в спальню и оглядела ее в последний раз, прощаясь.

Совершенно машинально, как она это всегда делала перед выходом на улицу, Юля достала из сумочки духи, и тут от осознания чудовищной бессмысленно-сти этого действия в данной ситуации ее пальцы разжались. Изящный пузырек

упал на ковер, распространяя по нему крупные капли так любимого Алексеем

парфюма. Как во сне, девушка подняла потерявший часть своего содержимого

сосуд и, закрыв его матовой пробочкой в форме женской шляпки, бросила, не

глядя, к остальной косметике.

Сняв с вешалки в прихожей куртку, Юля вышла на лестничную площадку. Спокойно закрыла дверь. Быстрыми легкими шагами поднялась на последний этаж. Затем, достав из сумки носок, положила в него ключи, завязала

узлом и бросила в приемник мусоропровода. Постелила ветровку, села и стала

ждать. Ломоть поднимался, пыхтя, с этажа на этаж, заглядывая в каждый угол.

Юля даже слышала, как он переводил дыхание.

— Вот идиот, — не к месту подумала она. — Не мог подняться на лифте

на последний и оттуда спокойненько спускаться вниз? Одно слово — спортсмен.

Еще и бывший.

В эти несколько оставшихся минут она еще раз все обдумала и похвалила себя за правильно принятое решение. Если она попытается сбежать, ее все

равно поймают, тогда обязательно будут пытать. Боли она боится. Может не вы-держать и выдать. Алексея. А так! Испугалась баба, сдалась. Чего с нее взять?!

Юля закрыла глаза и притворилась, что дремлет.

— Ну, вот ты где, — отдуваясь, выдал Ломоть.

134

Девушка вскрикнула.

— Не вздумай орать! Только хуже сделаешь. Сразу задавлю, а так хоть

еще подышишь! Повторяю то, что говорил раньше. Даже если тебя возьмут в

милицию, первыми там окажемся мы. Бессмысленно бегать, привлекать к себе

внимание или искать защиты. Будешь вести себя нормально — умрешь без

боли. Создашь нам временные сложности — помрешь смертью не быстрой, а

мучительной. Вставай, пошли. На наручник куртку накинем. Нехорошо от мужа

бегать, жена! Нехорошо!

Выйдя из подъезда, Юля видела, как старушки провожали ее строгими

взглядами и осуждающе качали головами.

Ломоть подвел Юлю к стоящей за аркой машине и толкнул ее на заднее сиденье к развалившемуся там лысому мужику с густой бородой. Сам сел

рядом и захлопнул дверь.

— Отбегалась! Что же ты такая шустрая! Из-за тебя вон сколько народа

пришлось поднять, — сказал лысый..

— А ты, когда тебя убить хотят, тоже не прячешься? Может, даже и ру-башку на груди расстегиваешь, чтобы не промахнулись?

— Наглая! Кто у тебя здесь живет?

— Забрела сюда от вас подальше. Я в Москве никого не знаю, кроме

Вадима Ивановича.

Лысый усмехнулся:

— Защитник твой далеко. Купла не просто так в депутаты пробился –

башковитый. Отослал его подальше, чтобы не путался под ногами. А ты думала, он тебя в живых оставит после того, что ты видела? Дура!

— Много болтаешь, Хаким, — остановил его сидевший до этого молча на

пассажирском сидении пожилой мужчина в черной куртке.

— Откуда код узнала, если никогда здесь не была? — быстро спросил

он. — Ну? — Там, если присмотреться, одни цифры на наборе стерты больше, чем

другие, да и на стене в двух местах нацарапаны. Наверно, мальчишки. Я же не

такая тупая, как вы.

Юля старалась изо всех сил разозлить этих людей, чтобы поскорее

увести их от дома, где живет Алеша. Любой ценой!

— Болтливая овца! — выдавил лысый.

— Тебе виднее. Ты провел в их обществе больше времени, чем я.

Хаким наотмашь ударил девушку по лицу. Еще и еще…

— Хватит, — остановил его пожилой. — Где пряталась?

— На последнем этаже, за мусоропроводом.

— Врешь!

135

— Да нет! Верно. Там я ее и нашел. Дрыхла, как бомж, и про код на стене

тоже правда, — вмешался Ломоть.

— Мы ее на «поле чудес» доставляем? — спросил лысый. — Хорошо бы!

Тогда еще успеем позабавиться. Ей ведь все равно теперь. Уж больно хороша.

— Нет! Ее Ломоть с Сеней повезут. Ошибку исправлять. Уроды, — про-цедил сквозь зубы главный.

— Жаль! Спелая девка!

Хаким расстегнул пуговицу на джинсах у девушки и запустил в них руку.

— О! Трусики-то с кружавчиками!

— Как у твоего папочки…

От удара кулаком в висок Юля потеряла сознание.

— Чего, озабоченный? — повысил голос пожилой. — Ладно, Ломоть, за-бирай ее. В этот раз не упусти. Вытряхивайся, Хаким. Поедешь на моей. Не

таскать же сейчас бабу из машины в машину. И позвоните, как закончите.

— Миша! Здравствуй!

— Вадим Иванович! Откуда вы звоните? Телефон не ваш.

— В Москве я, Миша. Только приземлился.