Простись со всеми, детка!

На площадке между вторым и третьим этажом компанию поджидал еще один молодец в бейсболке с логотипом пиццерии и плоской коробкой в руках. Судя по приветственному кивку, разносчиком он не являлся, бейсболку и коробку перекупил у человека, доставившего пиццу.

Дуся, превратившаяся в слух, вбирающая в себя звуки вечернего дома, чувствовала себя странно. Инфернально, зыбко. Происходящее в подъезде, освещенном желтоватым светом лампочек, казалось сном. В какой-то из квартир плакал ребенок, в другой голосом спортивного комментатора вопил телевизор. Кажется, хоккейный матч транслировали…

Бред. Вокруг продолжается нормальная жизнь, а Евдокия Землероева готовится совершить преступление: проникнуть в квартиру, допрашивать, пугать…

На площадке третьего этажа Марычев остановился и серьезно поглядел на подчиненных. Разговорчивый «полярник» уточнил порядок действий:

– Работаем жестко? Или проводим частичный апгрейд объекта?

– Частичный. Далее по факту.

Подчиненных дядя Женя больше не инструктировал, а те уверенно расположились по номерам, и создавалось впечатление: проникновение на чужую территорию и «апгрейд» объекта были для его парней делом привычным и знакомым. Товарищ в бейсболке встал на коврик перед дверью Хрусталевой и изобразил простецки скучное лицо. Два прочих вжались в стены по бокам. Так, чтоб их не было видно даже через панорамный дверной глазок.

Тарасович и Евдокия остались на площадке возле лифта. Дуся, правда, дернулась поближе к месту основных событий, но была поймана за рукав шубейки и возвращена на место.

«Скучный» парень Тарасович нажал на кнопочку звонка.

Секунд через десять раздался звук отпираемой задвижки…

Коробка с пиццей через порог влетела первой. Дальше запорхнули трое: «разносчик», Костя и молодой мужчина приятной наружности.

В подъезде, если не считать легкого топотка, не раздалось ни звука. Марычев молча и неторопливо двинулся вперед. Землероева вышагивала вслед за ним.

Через раскрытую дверь они увидели лишь рыжую макушку, видневшуюся из-за могучих спин. Дуся обогнула «полярника»…

Хрусталеву фиксировал «разносчик». Зажимая ладонью рот и упираясь локтем в ключицу женщины, плющил ее о стену. Над его ладонью таращились безумно выпученные зеленые глаза Марины.

Сказать по правде, готовясь к встрече с Хрусталевой, Евдокия заготовила вступительные слова типа «Ну что, коза, поговорим?!». Но, встретившись глазами с рыжей, мгновенно передумала.

Вот ведь как бывает: к женщине ворвались в дом три незнакомца, зажали рот, до смерти напугали. Куда уж больше, кажется. Но когда Марина увидела появившуюся из-за мужских спин девушку, ее глаза выразили уже не испуг, а ужас. Полнокровный, ледяной, безоговорочный.

Хотя ей только что казалось: пугаться дальше – некуда.

– Дайте ей немного подышать, – проходя в квартиру и чуть поморщившись, походя бросила Землероева. – Марина Дмитриевна умная женщина и кричать не будет.

Евдокия сразу прошла в комнату. За ее спиной раздался звук шумного, прерывистого всхлипа. И тихий скрежет железной задвижки на двери.

Дуся огляделась.

Существенно напиться Хрусталева не успела. На невысоком столике перед телевизором стояла почти пустая бутылка шампанского, лежала горка мандариновых шкурок, ваза с фруктами стояла. На основную закуску предполагалась пицца, Марина уже и тарелку приготовила.

Землероева мазнула глазами по дорогой меблировке, хорошему телевизору, нашла взглядом несколько фотографий сынишки и матери Марины. На большом уютном диване ворохом игрушки: медведи, зайцы, непонятные зверушки с длинными носами и огромными ушами…

Обернулась. Костя и «разносчик» вталкивали в гостиную хозяйку в расхристанном халатике. Под розовым шелком мелькали прелести Марины, едва прикрытые короткой атласной ночнушкой: хозяйка собиралась напиться и рухнуть спать с уже умытым лицом.

Хрусталева упала на диван, не обращая внимания на заголившиеся бедра, вцепилась наманикюренными пальцами в край сиденья.

Евдокия молчала. Сверху вниз смотрела на побледневшее до зелени красивое лицо.

– Вы кто?! Вы что? – захрипела Хрусталева. – Что вам нужно?!!

– Правду, – негромко высказалась сыщица. – Только правду. Марина Дмитриевна, вы попали в очень нехорошую историю.

– Я ничего не понимаю!! – взвизгнула шпионка «ноль-ноль-ноль».

– Не надо, – покривилась Евдокия. – Не надо представлений. Будет больно. Неприятно и больно слушать ложь.

Евдокия видела, как парни дяди Жени перебросились недоуменными косыми взглядами. Мужики не понимали, почему их шеф отдал бразды беседы в руки непонятной девушки в короткой шубке. А сам молчит, поглядывает безразлично из-под насупленных бровей.

Но шеф охранников вел себя грамотно. Здесь – девичьи разборки. Хрусталева прищемила хвост Евдокии Землероевой. Девчонки виделись сегодня днем, и им не надо объясняться, чего откуда прилетело.

Только за Евдокией – право. Она его и предъявляет.

И пока ведет верную политику. Жмет без чрезмерных усилий, но с намеками, определяющими будущее Хрусталевой.

– Я не понимаю!! – снова взвизгнула мадам. – Вы… вы та, которая…