Простите меня, птицы

Больше всех Анну расстроило, что церковь разбирают местные. Не приезжие, не дачники, не городские, а местные. Первые брёвна увёз себе тракторист, потом дочка председателя, потом лесник, потом бухгалтер из управления, затем охотник, всего девятнадцать человек записала Тоня. Последние брёвна забрала сестра бухгалтерши. К вечеру от церкви остался только разрушенный каменный фундамент.

– Список сохрани, будешь смотреть, что с се-лом, с ними и у них в семьях будет и как это будет. А я здесь уже не жилец. Меня на небе с докладом ждут, – сказала Анна Тоне и умерла через три дня. Похоронили её на кладбище, с самого краю, ближе всех к разобранной церквушке.

На момент смерти Анны село представляло собой солидное поселение. Двести домов. Шестьсот жителей. Правление колхоза. Почта. Телеграф. Магазин. Семь ферм. Поля, засеянные картофелем, горохом, кукурузой, пшеницей. Стадо – голов пятьсот. Комбайны. Тракторы. Машины. Автобусы. Рабочих человек двести. Всё кипело, и, казалось, так будет всегда.

Незаметно в течение пяти-семи лет всё изменилось. Что-то с погодой стало. То засуха, то поля зальёт. Урожаи не удались. С деньгами обманули. Сократили стадо. Потом фермы. Потом люди уезжать стали. Дома продавать. Закрыли почту, телеграф, магазин. Да ещё люди помирать стали. Старые-то понятно. А вот не старые. Тут Тоня списочек Анны и открыла. Поняла отчего.

Первым погиб внук у тракториста. Приехал на выходные. Для него дед из брёвен домик построил. Мальчик стал играть с ребятами. Хотел показать местным ребятам сценку из фильма, как вешают пиратов. Только сценка превратилась в жизнь. Поскользнулся мальчик и повис. Пока взрослых позвали – поздно было.

Бухгалтерша через год собралась пристройку к дому из брёвен делать, везла крупную сумму денег. Видно кто-то узнал. Деньги отобрали. А её убили.

На следующий год у лесника жена умерла. А летом дочка председателя пошла на болото за клюквой и не вернулась. Прочесали весь лес – только поясок и нашли. Поясок вместо тела и похоронили.

Через полгода охотник сосиской насмерть подавился.

Шли годы. Людишки из списка Тони вычёркивались. Двое палёной водкой отравились, трое грибами. Так потихоньку все девятнадцать по разным причинам, не достигнув пенсионного возраста и ушли. Последняя ушла сестра бухгалтерши. Баню из брёвен построила. Пошла мыться в дождь. Ударила молния. Сгорела и баня, сгорела и сестра.

В доме бухгалтерши оставалась жить Мария – её дочка. Денег от матери осталось достаточно, и Мария нигде не работала, пила. Как выходные, у неё в доме тусовка любителей выпить. Два дня музыка на всю деревню. Потом все разъезжаются, а у Маши отходняк трезвости. Вот в один из таких трезвых дней Мария и зашла к Тоне. В селе все друг другу родственники. И Маша была дальняя родственница Тоне. Тоня усадила Машу за стол. Накормила и стала отпаивать травяным чаем. Потом дала ей поспать часа два и опять чаем. За чайком Тоня вдруг ни с того ни с сего стала рассказывать про Анну, церковь, список. Маша внимательно слушала, даже про чай забыла. А в конце Тоня сказала: «К чему я тебе это всё рассказала. Хоть тебя в списке и нет, но ты, наверно, тоже скоро умрёшь от пьянок». Мария тихо ответила: «У меня эти брёвна в сарае лежат, целёхонькие. Мать их больше всех набрала, да так и не успела использовать. А я думаю, чего это у нас в семье всё наперекосяк пошло. Сначала отец ушёл, потом мать убили, я институт бросила, пить начала. Так всё из-за брёвен. И чего мне теперь делать?». Тоня ответила: «Брёвна церковные, езжай к церковному начальству, у них и спроси». – «Поеду завтра, пока пить снова не захотела. Может, пока я по-трезвому, узнаю, куда их пристроить».

На следующий день Маша на автобус и в город. Приехала вечером на последнем автобусе и сразу к Тоне. «Церковь, церковь деревянную будут строить на месте старой. Добрый человек нашёлся, денег дал, да и люди наши скинулись. Брёвна мои пригодятся. Таких толстых уже в нашей округе нет. Их на основной венец возьмут. Через три дня за ними приедут. Я, Тонь, у тебя пока поживу. А то боюсь, сорвусь в одиночку. Приедут, а я пьяная. Нехорошо это».

Через три дня за брёвнами приехал молодой батюшка с рабочими – будущий настоятель строящейся церкви. Записал Марию в список благодетелей и жертвователей на дела церковные. И сказал, что теперь за неё каждый день молится, будет. «А что это даст?» – тихо спросила Маша Тоню. – «Может живой останешься, дурёха, может, вымолит тебя батюшка», – ответила Тоня.

Церковь построили через год. На установку Креста съехалась вся округа и местное церковное начальство. Отслужили молебен. Освятили и установили с помощью крана Крест. Народ радовался, окружив рядами новую церковь. В первом ряду в общей куче народа стояли Мария с молодым человеком и с детской коляской. Позади стояла Тоня.

– Это кто рядом с тобой с красивым парнем и детской коляской? – шептали ей знакомые тётки.

– Неужели Машка – пьяница?! Ну и дела! Пить бросила! С чего это она вдруг?

– С чего, с чего с брёвен, вот с чего! – ответила Тоня.

А сама подумала: «Дошли молитвы батюшки за Машку».