PRосто быть богом: ВВП

— Я буду предельно краток, — кивнул Заусайлов. — Я попросил вас о встрече, чтоб сообщить пренеприятное известие.

— Давайте без мистики, Пётр Петрович!

— Какая уж тут мистика, Ольга Ильинична! — всплеснул руками Заусайлов. — К нам едет кандидат.

— Что вы о нём знаете?

— Он прибывает сегодня речным путём. На «Достоевском». В сопровождении двух московских имиджмейкеров.

— Серьёзная команда?

— Более чем. От Администрации Президента.

— И он точно будет баллотироваться в наши мэры?

— Точно, Ольга Ильинична, точно. Вопрос решен на самом верху. А почему вы не спрашиваете, как его зовут?

— Ну, и как его зовут?

Заусайлов сделал значительную паузу, прежде чем произнёс, раздельно, почти по слогам:

— А зовут его Виктор Иванович Сухов.

— Витя?! — изумлённо выдохнула Ольга Ильинична.

В ответ Заусайлов, прикусив нижнюю губу, лишь кивнул.

— Вот сволочь! — задумчиво проговорила Ольга Ильинична. — А говорил, что просто соскучился… Шар над городом — тоже его рук дело? — Ольга Ильинична пристально глянула прямо в глаза Заусайлова.

Тот в ответ развёл руками:

— И аз грешен. Я разрешил ему запустить этот шар с территории моего завода. Никаких противопоказаний не было. Вашего мужа, вы знаете, я всегда недолюбливал. Так что милая шутка Сухова…

— В свете последних событий эта милая шутка…

— А что следователь?

— Пытает. Очень скользкий тип. Не знаю, сколько я ещё смогу его выносить. Иногда его просто хочется придушить.

— Успеется, успеется, Ольга Ильинична, — усмехнулся Заусайлов. — Душите исключительно в объятьях. И учтите, вам как нельзя кстати будет юридическая неприкосновенность. Я же со своей стороны обеспечу финансирование избирательной кампании. Зачем нам с вами варяги? Тем более, столь дурного свойства?

— А Жора?

— Где сейчас Жора? Вот и я не знаю. А время, поверьте, не ждёт. Вы, Ольга Ильинична, законная преемница. И народ вас поддержит.

— Вы думаете?

— Мы ему поможем определиться. Правильно определиться. Итак? Вы, наконец, согласны?

— Ну, сволочь!.. Я должна его увидеть!

Заусайлов галантно склонил голову и наморщил лоб:

— Я бы не советовал, но… Это ваше право, Ольга Ильинична…

***

Береговая черта медленно, но неуклонно надвигалась. Уже прочитывались правильные очертания грандиозных рукотворных сооружений. «Достоевский» приближался к очередному перевалочному пункту Великой Волжской Системы, не последнее место в которой занимало и Великоволжское море. Истошно орали чайки, похожие на недокормленных альбатросов.

Сухов, потерпев условное поражение от хрупкой Вики, пока затаился и выбрал для себя роль своего парня–экскурсовода. О том факте, что Великоволжское море является самым крупным в Европе искусственным водным образованием, он сообщил так, будто он лично и был главным виновником его создания. Между прочим, разлившись, море скрыло в своих водах три почти полноценных города, два православных монастыря — один мужской, другой женский — и неисчислимое множество деревень. История Великого Затопления, обросшая всякого рода легендарными и неправдоподобными подробностями, в изложении Сухова выглядела примерно так.

Не обошлось, конечно же, без товарища Кагановича. По традиции в администрации товарища Сталина именно ему поручали курировать самые грандиозные проекты по переустройству пространства. Под его непосредственным руководством, например, начали рыть московскую подземку — и столичный метрополитен долгое время носил его имя. Имя Кагановича присвоили потом и маленькой Великоволжской ГРЭС, якобы для строительства которой было затеяно Великое Затопление.

Грандиозные работы по перегораживанию реки Волги поручены были, естественно, НКВД. Начались они ещё при товарище Ежове, а закончились при товарище Берии, незадолго до войны. Тогда же ГРЭС и дала своё первое электричество, львиную долю которого стал пожирать Великоволжский авиационный завод, запущенный к тому времени на полную мощность. Но это было потом.

А сначала Великоволжск попал в число обречённых. По всем гидротехническим параметрам плотину следовало строить как раз немного ниже по течению. Волга там была значительно шире, и плотина вышла бы посолиднее. Товарищ Каганович как раз и слыл сторонником такого кардинального решения. НКВД было всё равно — лишь бы человеческого материала хватило. Но тут в дело вмешался сам товарищ Сталин.

Говорят, что рассматривая карту, на которой во всей красе был представлен проект Великой Волжской Системы, он пристально и неласково глянул на товарища Кагановича и сказал:

— Ти, Лазарь, не прав, — уши Лазаря, наверное, похолодели. Но товарищ Сталин продолжил более миролюбиво. — Разви можим ми, большевики, затопить город под названием Великоволжск? Не так ли, товарищи? Город Болохов — бох с ним. Монастыри — бох с ним. А Великоволжск ми, товарищи, трогать не будем. Великоволжск нам ещё пригодится. Есть другие мнения у товарищей из правительственной комиссии?

Таким образом и вышло, что имя, данное городу по какому–то внутреннему наитию Александром Благословенным, город и спасло от окончательного и бесповоротного уничтожения. Хотя бы на время, как потом выяснилось.