Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Брать с земли всё больше и больше денег в казну было невозможно, поскольку крестьянский труд фактически оставался столь же примитивным, как раньше. Чтобы расплачиваться с накопившимся долгом и содержать одновременно крупнейшую европейскую армию, требовалось повышать производительность труда и формировать городскую экономику, более эффективную, чем сельское хозяйство. Опора на земельные ресурсы в построении государственного бюджета стала своеобразной ловушкой для Франции. Кажущаяся легкость сбора налогов с миллионов крестьян породила соблазн жить и осуществлять внешнюю политику на широкую ногу. А ввязавшись в военные конфликты с соседями, требовавшие всё больше и больше денег, Франция уже никак не могла остановиться.

Впрочем, эту страну постигла явно лучшая судьба, чем Крымское ханство и Испанскую монархию. Франция отделалась не исчезновением с карты мира и даже не длительным хозяйственным застоем, а лишь столетней революционной эпохой, тянувшейся с 1789 по 1870 г. Революции оставили за собой кровавый след, но утрясли в большей или меньшей степени разнообразные социальные конфликты. И это позволило Франции вступить в XX век демократической и быстро модернизирующейся державой.

Хлопковое проклятие

Значительно худшей была судьба так и не состоявшейся конфедерации южных штатов США. Фактически они повторили в новых условиях судьбу Крымского ханства, хотя и не занимались набегами.

Экономика американского юга строилась на развитии хлопковых плантаций и тесно связанной с ними работорговле. Хлопок выращивали чернокожие невольники, регулярно ввозимые на кораблях из Африки. Сравнительно дешевый рабский труд позволял землевладельцам извлекать земельную ренту и поддерживать традиционный аристократический образ жизни даже в эпоху промышленной революции. Более того, аристократия юга попыталась построить свое благосостояние именно на симбиозе с нарождающейся английской промышленностью, однако в конечном счете потерпела крах.

Экономика американского юга полностью зависела от спроса, предъявляемого высокоразвитой Англией. Это в известной степени походило на то, как ныне экономика отсталой сырьевой России зависит от экономического роста в Германии, Италии и других европейских странах, приобретающих наши нефть и газ. Есть спрос — есть нефтедоллары. Нет спроса — нет нефтедолларов.

Промышленная революция началась в Англии второй половины XVIII века именно с создания хлопчатобумажной индустрии. Технические изобретения английских умельцев позволили шить сравнительно дешевую одежду на широкие массы населения. Соответственно, промышленность нуждалась в огромном объеме сырья, который не могли предоставить традиционные европейские поставщики, ориентированные на Азию. В Средние века и в эпоху Ренессанса хлопковое сырье ввозили в основном из Леванта, но теперь требовались иные масштабы и иные торговые пути. Имеющуюся рыночную нишу быстро заполнили американские колонии, сформировавшиеся в регионах, оптимально подходивших по своим климатическим условиям для разведения хлопка.

Опора на ресурсы позволила южанам, в отличие от северян, законсервировать свой образ жизни, ничего не меняя в хозяйственной системе и лишь обновляя регулярно штат чернокожих работников. Если бы экономика была жестко отделена от политики и идеологии, южане могли бы, возможно, вести свой традиционный образ жизни и по сей день. В отличие от крымчаков, они никого не грабили и торговали хлопком, который всегда необходим для производства одежды.

Более того, южане придерживались в основной своей массе фритредерских взглядов на торговлю, осуждая протекционизм, столь милый северянам, защищавшим высокими таможенными пошлинами свою промышленность от иностранной конкуренции.

Южане, в отличие от северян, не стремились к государственному регулированию. Они были своеобразными либералами, в чьих взглядах причудливо сочетались стремление к свободе экономики с отрицанием личной свободы работника.

Пока Юг варился в собственном соку, Север быстро прогрессировал, развивал промышленность и усваивал новые европейские идеи. Во второй половине XIX века рабовладение среди европейцев считалось делом уже совершенно неприличным, и это, наконец, усвоили в Америке. Разразилась война между Севером и Югом, в которой промышленники имели значительно больше ресурсов для вооружения армии, хотя землевладельческая аристократия традиционно лучше умела воевать. Южанам казалось поначалу, что у них есть шанс сформировать конфедерацию, отделиться от Соединенных Штатов и тихо жить своим обособленным мирком, торгуя хлопком и потягивая ресурсную ренту. Однако ресурсы сыграли с ними злую шутку. Для длительного противостояния их не хватило. Юг проиграл войну и надолго превратился в отсталую аграрную провинцию быстро развивающейся промышленной страны.