Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Начнем с числа злодеев. Много ли в современном мире личностей, мечтающих мучить и убивать совершенно незнакомых им людей? Будь так, наша жизнь была бы совершенно иной. Маньяки носились бы по улицам, втыкая ножи в кого ни попадя, выпускали бы автоматные очереди по толпе, намеренно сбивали бы пешеходов или выпихивали бы их на проезжую часть под колеса машин, закладывали бы бомбы, сделанные из скороварок, и сталкивали бы пассажиров метро на рельсы. Исследователь Гверн Бранвен подсчитал, что тренированный снайпер или серийный убийца способен убить до своей поимки несколько сот человек[890]. Вредитель, жаждущий сеять хаос, может портить продукты в супермаркетах, подсыпать пестициды в кормушки для скота или в водопроводную воду, а то и просто звонить и заявлять, что он это сделал, – пострадавшей компании это обойдется в сотни миллионов долларов, потраченных на отзыв товара, а стране будет стоить миллиардных экспортных убытков

[891]. Такие атаки могли бы случаться в каждом городе мира по нескольку раз на дню, но на самом деле происходят то тут, то там раз в несколько лет (что заставило эксперта по безопасности Брюса Шнайера поинтересоваться: «И где же все эти пресловутые теракты?»[892]

). Несмотря на весь наш ужас перед терроризмом, в мире, похоже, не так уж много персонажей, ожидающих удобного случая предаться бессмысленному разрушению.

Но многие ли из этих злодеев наделены интеллектом и дисциплинированностью, без которых не разработаешь эффективного кибернетического или биологического оружия? Террористы в большинстве своем бестолковые растяпы, а не преступные гении[893]. Типичные их представители – «обувной террорист», который безуспешно пытался взорвать самолет, подпалив спичкой взрывчатку, спрятанную в ботинке; «террорист в исподнем», который тщетно пытался взорвать самолет устройством, спрятанным в трусах; инструктор ИГИЛ, который, демонстрируя взрывающийся жилет группе из двадцати одного будущего террориста-смертника, умудрился взорвать и себя, и их всех; братья Царнаевы, которые после взрыва, устроенного ими на Бостонском марафоне, убили офицера полиции, но не смогли завладеть его оружием, а затем угнали машину, совершили ограбление и в итоге спровоцировали погоню в голливудском духе, во время которой один из братьев переехал другого; или Абдулла аль-Асири, который попытался убить саудовского замминистра с помощью самодельной бомбы, которую он спрятал в прямой кишке, – этому удалось отправить на небеса только себя самого

[894]. (Компания, занимающаяся анализом разведывательных данных, пришла к выводу, что последнее событие «свидетельствует о сдвиге парадигмы в тактике террористов-смертников»[895]

.) Изредка, как это случилось 11 сентября 2001 года, команда умных и дисциплинированных террористов добивается успеха, но большинство удавшихся замыслов представляет собой простое нападение на толпу людей без применения высоких технологий, что (см. главу 13) приводит к очень небольшому числу жертв. Я даже рискну утверждать, что доля одаренных террористов в популяции меньше доли террористов, помноженной на процент одаренных людей. Терроризм – заведомо неэффективная тактика, и тип, упивающийся бессмысленным кровопролитием ради кровопролития, вряд ли блещет интеллектом[896].

А сейчас возьмем это небольшое число одаренных тактиков и еще раз перемножим его на процент тех, кто обладает хитростью и удачливостью, которая позволит им облапошить всех полицейских, экспертов по безопасности и сотрудников контртеррористических служб. В ответе будет, может, и не ноль, но вряд ли сильно больше того. Как и в любом сложном начинании, одна голова хорошо, а две лучше, и группа кибер- или биотеррористов будет успешней одинокого гения. Но тут в дело вступает наблюдение Келли: лидеру придется подыскивать людей и управлять командой заговорщиков, которые должны соблюдать полную секретность, быть компетентными и преданными преступной цели. По мере увеличения размера группы растут и вероятности обнаружения, предательства, внедрения шпиона, ошибки и провокации[897].

Скорее всего, серьезно угрожать целостности инфраструктуры страны можно, только располагая ресурсами другого государства[898]. Мало взломать программное обеспечение; хакеру потребуется детальное знание инженерной конструкции систем, работу которых он собирается нарушить. Чтобы червь Stuxnet в 2010 году отключил иранские ядерные центрифуги, потребовались скоординированные усилия двух технологически продвинутых стран – США и Израиля. Киберсаботаж под эгидой государств поднимает практику терроризма до уровня своего рода войны, где агрессивные действия, как и в случае обычного «кинетического» конфликта, ограничены факторами международных отношений – нормами, договорами, санкциями, ответными ударами и силовым сдерживанием. В главе 11 мы уже обсудили, что эти механизмы все эффективнее предотвращают межгосударственные войны.