Против безумия

— Знаешь, Деррик, мне не терпится раскрыть тайну пещерных духов, и в то же время я чего-то опасаюсь. Не знаю, что со мной — это какое-то наваждение. Наверное, поэтому я хочу поскорее оказаться на этом (анимистическом) празднике белизарцев, чтобы всё встало на свои места, а я избавилась от дурацкой тревоги.

— Да не волнуйся ты так, — успокаивающе произнёс он в ответ, — всё будет в порядке, и спешить тебе не зачем. Старейшины обещали позвать нас, так что это событие мы ни в коем случае не пропустим.

— Действительно, Лада, часом раньше или часом позже, какая разница, — иронически улыбнувшись, сказала темнокожая женщина-историограф, — это ведь не вопрос жизни и смерти. А если для здешних аборигенов разговор о духах предков до определённого момента является табу, то ничего не поделаешь. Придётся с этим смириться и подождать до начала праздника. Мы ведь не у себя дома.

— Ладно, Марго, я всё поняла. Вот только не надо делать из меня маленькую капризную девчонку. Я умею ждать и в принципе никуда не спешу. Просто мне не нравится вся эта таинственность вокруг несуществующих пещерных духов. И мне всё равно, что белизарцы по-настоящему в них верят. Это ничего не меняет, а ещё больше всё усугубляет.

Было бы гораздо лучше, если бы они верили в единого Бога — творца вселенной, а не увлекались анимизмом. — Лада взяла со стола баночку минеральной воды, открыла её и спокойно продолжила: — В общем, я думаю так. Если в этом праздничном священнодействии нет никакой опасности, то зачем тогда табуировать все разговоры о нём? А если это, в самом деле, страшное табу, то выходит, что наши милые этонцы умышленно не хотят говорить нам об истинном смысле этого мероприятия до тех пор, пока мы не окажемся в центре волхований местного розлива. И хуже всего то, что конечный его результат нам заведомо неизвестен.

Вот вы, господа исследователи, хоть немного догадываетесь о том, что будет происходить в пещерах Одинокой горы? Что нас там ждёт?

Учёные отрицательно покачали головой, а Маргарита медленно сказала:

— М-да, Лада. Это видимо заложено в природе человеческой — крестовые походы, насаждение привычных культурных ценностей, обращение в свою веру … Ну зачем лезть со своим уставом в чужой монастырь? Дались тебе их предки? У нас тоже за плечами язычество, многобожие и кое-что похлеще, если обратиться к истории отдельных народов. Дай им идти своим путём!

Конечно, мы ничего об этом не знаем, но я абсолютно уверена, что этонцы не способны на подлость и коварство, а значит, в пещерах с нами ничего страшного не должно случиться. Нужно уважать традиции проведения этого ритуала, ведь для аборигенов он несёт сакральное значение!

— Тогда почему же они так упрямо молчат? — не унималась Лада. — У нас на Земле, да и на других обитаемых планетах, в культурах отсталых народов, табу подразумевает запрет на какие-либо слова или действия, которые влекут за собой негативные последствия. Нарушение этого запрета будто бы может привести к серьёзной болезни и даже к смерти.

А тут получается шестьдесят три дня табу, потом день священного праздника и снова табу на четверть года. Как-то не вяжется одно с другим. Не правда ли?

— Ну, а что тут такого удивительного? — невозмутимо пожал плечами антрополог — худощавый светловолосый мужчина с печальным взглядом умудрённого жизнью старца. — Если у нас, у людей, имеются свои секреты и запреты, то почему их не может быть у этонцев. И я думаю, что твой муж, при желании, мог бы прочитать нам целую лекцию по этому поводу.

— Да, мог бы, — подтвердил Деррик, — но я не стану этого делать, поскольку в психологии этонцев мы разбираемся ещё очень плохо, несмотря на всю кажущуюся простоту их менталитета и поведенческих реакций.

В общем, говорить об их внутреннем мире раньше времени я бы не хотел, чтобы не создавать ложных впечатлений об этих гуманоидах. Скоро всё тайное станет явным, так что не стоит выдвигать на этот счёт какие-то невероятные предположения. Ответ может оказаться до банальности прост.

— А вы не думали о том, что в пещерах туземцы приносят какие-то жертвы своим мифическим духам?! — выпалила молодая женщина и в сердцах грохнула алюминиевой банкой по столу, расплескав остатки воды.

Это был её последний аргумент в пользу своих опасений. Лада надеялась, что её хоть кто-то поддержит, но она ошибалась.

— Вот так фантазии! — рассмеялся социолог, щуря и без того узкие глаза.

Это был невысоким круглолицым мужчиной азиатской внешности, и его заразительный смех редко оставлял кого-то равнодушным. Однако в данный момент его никто не поддержал, понимая, в каком напряжённом состоянии находится Лада. Поэтому он быстро затих и озадаченно поинтересовался:

— Нет, ну правда, и как ты только могла подумать, что эти безобидные этонские пигмеи, не выносящие вида крови, могут совершать какие-то ритуальные жертвоприношения?

Они ведь разумные существа с богатой культурой и очень сильными морально-этическими принципами. Так что в этом плане я с тобой совершенно не согласен.