Против энтропии (Статьи о литературе)

В русском зарубежье интерес к Несмелову исчез вместе с исчезновением "восточной части" русской эмиграции. Для эмиграции "западной" слова Г.П.Струве, сказанные о Несмелове в 1956 году, -- "близок к советским поэтам", -- были приговором к высшей мере наказания для поэта, приговором к забвению. Лишь к концу 60-х годов наметились первые, еще не очень существенные, перемены6 сперва появилась упоминавшаяся выше попытка публикации его стихотворений в "Антологии поэзии Дальнего Востока" (1967), -- из-за нее составителю, А.В. Ревоненко, пришлось с Дальнего Востока уехать (впрочем, в Сочи -- где он и умер в 1995 году). С другой стороны, видные советские поэты -- Леонид Мартынов, Сергей Марков -- высоко ценили немногие известные им стихотворения Несмелова. Именно С.Марков указал, что считавшаяся ранее утраченной поэма Несмелова "Декабристы" должна отыскаться на страницах газеты "Советская Сибирь" за 1925 год, в номерах, посвященных столетию Декабрьского восстания. Несмелов и Марков были связаны еще и общностью поэтических тем, оба изучали историю гражданской войны на Дальнем Востоке (Несмелов -- на собственном опыте, Марков -- как ученый), -- и у Несмелова и у Маркова есть, например, стихи, в которых возникает образ "Даурского барона", потомка балтийских пиратов Романа Унгерна фон Штернберга, зверствами далеко затмевавшего и "черного атамана" Анненкова, и пресловутого атамана Семенова и, пожалуй, даже коммунистов.

Несмелов стал появляться в качестве литературного героя. В романе Натальи Ильиной "Возвращение" (1957-1966) возник харбинский поэт Артемий Дмитриевич Нежданов, имевший, впрочем, по свидетельству как автора книги, так и поэта Н.Щеголева, со слов которого Ильина многое записала, мало общего с прототипом. В романе Левана Хаиндрава, младшего брата поэтессы Лидии Хаиндровой, более известного (несмотря на отсидку в начале 50-х годов) своим сталинизмом*, ненавистью к осетинам, абхазам и всем некоренным народностям Грузии, -- в его романе "Отчий дом" (1981) появился поэт Аркадий Иванович Нечаев, на идентичности которого с Несмеловым Хаиндрава настаивал: в уста Нечаева вкладывал автор такие мудрые реплики, касавшиеся судьбы царской России: "Режим прогнил сверху донизу ... Крах был неминуем. Все устои расшатались..." Встречались и другие упоминания, фрагментарные, незначительные. В советские годы издателям было определенно не до Несмелова.

На Западе положение было почти таким же. Бывшие русские жители Китая, постепенно влившиеся в общий поток литературы западного зару-бежья (В.Перелешин, Ю.Крузенштерн-Петерец, Е.Рачинская и др.) публиковали иной раз очерки о Несмелове, полные добрых слов, но заниматься собиранием распыленного несмеловского наследия не по силам было в те годы никому. Антологии поэзии русского зарубежья ("На Западе", 1953, "Муза диаспоры", 1960 и т.д.) о Несмелове даже не упоминали, по крайней мере, до конца 1980-х годов. Лишь в 1973 году в нью-йоркском "Новом журнале" (No 110) Валерий Перелешин, по копии автографа, присланного из СССР*, опубликовал поэму-сказку Несмелова "Прощеный бес". Увы, публикация -- хотя сказка принадлежит к числу шедевров Несмелова -- погоды не сделала.

Но человеческая память живуча, да и "рукописи не горят", как сказал Михаил Булгаков и, как уже в наши дни уточнил Фазиль Искандер, "особенно хорошо они не горят, добавим мы, когда рукописи напечатаны". В сотнях библиотек и частных архивов хранились разрозненные комплекты газет и журналов со стихами и прозой Несмелова, у частных лиц сбереглись его автографы -- так и не удалось выяснить, были ли хоть когда-то изданы стихотворения, во множестве извлеченные нами из архивов тех, кто некогда переписывался с Несмеловым -- Лидии Хаиндровой, Петра Балакшина, Александра Якушева, "Юрки" (Е.А.Васильевой), причем, что важно отметить, это лучшие стихотворения Несмелова из числа не собранных в прижизненые сборники: по какой-то причине путь в печать в прежние годы им был заказан. Многое в публикациях прежних лет приходилось печатать записанным по памяти. К счастью, в нынешнем издании таких стихотворений нет, у всех есть хоть какой-то достоверный источник.

Со второй половины 1980-х годов интерес к творчеству Несмелова достиг высокой степени накала: его стихи изучаются, во всяком уважающем себя издании, будь то антология или энциклопедия, есть о нем хотя бы несколько строк. Его стихи переводятся на самые разные языки -- от китайского до голландского. Однако издание такого объема, как нынешнее, предпринимается впервые.

Чего хотел от литературы сам Несмелов? Вот две цитаты.