Противостояние

— В шоке? — Боец махнул рукой: «за мной». — Теперь многие в шоке. Полная неразбериха кругом. Из тамбура прут биомехи, все группировки бьются с чугунками, а с тыла подпирают другие биомехи, да еще мор приключился. Полный бардак. Мы тут окопались, баррикад настроили, вроде еще ничего, жить можно, а если дальше сунуться… хоть к тамбуру, хоть, наоборот, к Барьеру… крышка сразу.

— Не везде, — угрюмо сопя, возразил Гелашвили. — Мы ведь прошли. От самых Филей прошли.

— Ну, вы-то спецназ, — чистильщик указал на догорающий среди руин остов дракона. — Вот с этими вообще беда. Стаями кружат, как воронье. В основном по своим же чугункам лупят, но и нам достается, мама не горюй! Ты, кстати, не в курсе, чего они не поделили? Почему железки на железок залудились? Нас ведь они явно походя мочат, ну, типа, чтобы под ногами не мешались.

— У железок и спроси, — Гелашвили вытянул шею, пытаясь разглядеть дальний конец улицы. — Далеко еще?

— Вон там, направо и вниз. И этих, зеленых, светящихся… химер до фига осталось вокруг тамбура. Обычно ведь они после пульсации исчезают, а в этот раз все на месте. Шныряют между железками, мышкуют, каких-то чугунков к тамбуру волокут, каких-то пропускают, а некоторых так и вовсе на месте сжигают. А эти, прикинь, боты шагающие, которые сзади нас подпирают, где-то «Плети» добыли. Да много! Хлещут химер за милую душу.

— Помогает? — увлекшись рассказом чистильщика, невольно нарушил обет молчания Рихтер.

— Конечно, — боец кивнул. — Только так химера зависает. Не надолго, но зато когда «размораживается», больше не воюет, в тамбур укатывается.

— А на ее место две новые прилетают, — вставил реплику второй боец-чистильщик. — Пришли. Госпиталь в левом крыле, штаб в правом. Удачи.

— Спасибо, пацаны, — Гелашвили кивком указал Рихтеру на правое крыло. — Сначала туда пойдем.

— Галимову врач нужен, — Рихтер покачал головой.

— Вот и шевелись! Чем быстрее тебя оформим, тем быстрее капитан к врачу попадет.

— Что за цирк, Кольцов? — вдруг послышалось из сумрака штабного полуподвала.

Рихтер и сержант обернулись. По короткой лесенке цокольного этажа наверх поднялся подполковник Терещенко собственной персоной. Он окинул недоверчивым взглядом странную троицу и поправил очки.

— Здравия желаю, господин подполковник! — выпалил Гелашвили. — Разрешите доложить!

— Почему вы, сержант, у командира голос пропал?

— Совесть пропала, — вдруг прохрипел Галимов. — Жора, поставь меня… на землю.

— Галимов? — Терещенко перевел недоумевающий взгляд на проводника. — Ты ранен?

— Вот… ему, — Галимов вяло кивнул в сторону Рихтера, — спасибо.

— Ни черта не понимаю, — Терещенко поморщился. — Кольцов, что происходит?

— Я арестован, господин подполковник, — Рихтер повернулся боком, демонстрируя вязки на запястьях. — По нелепому подозрению в шпионаже.

— Чокнулись все трое, да? — Терещенко окинул группу строгим взглядом. — Побочный эффект заразы?

— Никак нет! — ответил Гелашвили. — Разрешите доложить! Это брат Рихтер. Шпион Ордена.

Сержант ткнул капитана Кольцова стволом ИПП в бок.

Терещенко вытаращился на сержанта, затем перевел взгляд на Рихтера и, наконец, на Галимова. Проводник кивнул.

— Доказано…

— Кем доказано? — Терещенко спецназовцам пока не верил, но руку на кобуру на всякий случай положил.

— Им самим…

— Он ефрейтора Анисина завалил и капитана ранил, — сказал Гелашвили, — после того как подельник Анисин его сдал.

— Кольцов, это правда? — Терещенко не мигая, будто удав, уставился на Рихтера.

Сохранить невозмутимое выражение лица Рихтеру удалось, этому помогла внутренняя опустошенность, но выдержать взгляд подполковника шпион уже не смог. Элементарно не хватило мужества.

— Понятно, — начальник разведки обернулся и кивнул часовому. — Медиков сюда!

— На месте! — из полумрака входа в левое крыло мгновенно вынырнул старшина-бионик.

Видимо, подслушивал, шельма. Ну конечно, такой спектакль! Развязка шпионского детектива. Не захочешь, подслушаешь.

— Бери капитана и сразу на стол, понял?! Чтоб через неделю был как новенький!

— Так точно, господин подполковник! Не извольте беспокоиться!

Старшина разложил компактные автоносилки и помог Галимову на них улечься. После того как носилки укатили за старшиной, Терещенко указал сержанту Гелашвили на Рихтера.

— Головой отвечаешь. Сейчас некогда им заниматься, но когда все уляжется, лично это дело буду раскручивать. Понял, сержант?

— Так точно!

— Господин подполковник, разрешите обратиться! — негромко сказал Рихтер.

— Не разрешаю! — Терещенко развернулся и пошагал к двери в штаб.

— Господин подполковник! — Рихтер повысил голос. — Я знаю, что надо сделать! Знаю, как можно остановить биомехов!

— Орден подсказал? — Терещенко притормозил и обернулся к Рихтеру.

— Можно сказать и так. Разрешите доложить?

— Веди его, — приказал Терещенко сержанту и кивком указал на двери штаба, — там поговорим.