Протокол. Чистосердечное признание гражданки Р.

То, что случилось с каналом после того, как оттуда убрали Ирену и всю команду, невыносимо, но это уже, конечно, совсем другая история. Странно, что они не сменили имя и канал так и называется — РЕН. Интересно, как они это объясняют хотя бы себе. Российское единство навеки? Рассудком ехать недолго? Работа, еда, награда?

В общем, в 2004–2005-м нас начали прибирать к рукам. Сначала прибегли к проверенному старому средству: предупреждения. И вот тут у меня случился казус.

Мы все, работающие на канале, и особенно в эфире, и уж тем более в прямом эфире, отлично понимали: любое твоё неосторожно сказанное слово приведёт к предупреждению Роскомнадзора, а при втором предупреждении лицензия на вещание отнимается автоматически. А ещё мы хорошо понимали, что неосторожное слово может быть и вовсе не сказано: разогнали же НТВ за то, чего они не делали.

Не сегодня и не вчера это началось: сажать, отнимать, преследовать, репрессировать не за то, что ты сделал (хотя можно подумать, что репрессировать — это как бы нормально, если за дело), и даже не за то, что ты мог бы сделать, а просто так. Жребий такой выпал. Выпал тебе жребий, объявили тебя японским шпионом, и пусть тебя утешит мысль о том, что твои внуки тебя реабилитируют — если, конечно, доживут.

Но обидно что-нибудь действительно ляпнуть. И тогда лично ты будешь в ответе за закрытие канала, за то, что люди останутся без работы, а там ипотека, голодные дети и хомячки, и всё это на твоей совести. Хотя, конечно, глупости всё это. Из-за этого люди и боятся говорить, даже те, кому нечего терять. Вдруг я подведу чьего-нибудь хомячка. А уж за ипотеку точно ответить придётся. Как будто это я брала два раза кредиты в долларах перед кризисами, а теперь должна войти в положение этого идиота и заткнуться. Но эта здравая мысль посетила меня значительно позже. Тогда я думала о голодающих хомячках. Сейчас нет.

Тогда, в 2004-м, первое предупреждение каналу было вынесено за программу Артемия Троицкого, который якобы в эфире якобы курил якобы марихуану. Ничего подобного на самом деле не было, но доказывать фонарному столбу, что у тебя в руке не сигарета, а гладиолус, бесполезно. Ждали второго предупреждения.

А у меня прямой эфир каждый день, 45 минут. И тут в Киеве начинается Майдан. Тогда само слово «Майдан» не имело такого значения, какое приобрело через десять лет — ну майдан, трагическая и лирическая песня «Переведи меня через майдан» прежде всего: слова (украинские) Виталия Коротича, перевод Юнны Мориц, исполняют Татьяна и Сергей Никитины.

Неважно. Важно то, что в октябре 2004-го в Киеве начался Майдан. Люди вышли на площадь. И это было главной новостью. А ещё было понятно, что это станет главной новостью надолго.

Картинка с Майдана пришла незадолго до моего эфира. Я похолодела. Люди скандировали «Пидрахуй! Пидрахуй!» В принципе, я совершенно согласна. Что Янукович, что Кучма, что тот Кивалов — очень даже все пидрахуи. Однако понятно и другое. Нас закроют из-за мата в эфире. Можно было бы пустить без звука, но на картинке на всякий случай ещё и плакаты с тем же текстом.

И что делать? Мы разбудили какого-то знатного академика и слёзно объяснили ситуацию: нам срочно нужна справка, с печатью, что такое «пидрахуй». Нам-то всем понятно, пидрахуй — посчитай. Подсчитай уже голоса, ЦИК! Но с какой стати это будет интересовать Роскомнадзор. И мы вышли в эфир со справкой. Пронесло.

Но самый комичный случай в эфире произошёл со мной через два месяца. Это был первый рабочий день после новогодних праздников. Понятно, что за две недели в стране ничего не случилось. Новостей нет, и анализировать нечего. Чем хочешь, тем и заполняй эфир на 45 минут. Ну международные новости. Ну Джордж Буш сказал про Ирак. Ширак ответил. Шрёдер добавил. Ну «ква». А в родимой сторонке тишина.

И тут звонит нам корреспондент из Калининграда, Дима. Звучит взволнованно и тревожно: «У нас нашли антисемитский плакат». Ну и вот — понятное дело, кто выручает в безвыходной ситуации. Спасибо вам, дорогие наши евреи.

— Дима, беги снимать. На Дальний Восток дадим хоккейный вариант (видео с небольшой задержкой, иначе не успевали), а на Москву делаем большой развёрнутый сюжет.

Дима побежал. А я села за справки про антисемитские плакаты в России. Антисемитизм, конечно, был практически всегда. Но с 2002 года пошла эпидемия: плакаты начали появляться повсеместно, где-то к ним были привязаны муляжи взрывных устройств, а где-то и не муляжи. Многие плакаты оказывались заминированы. В мае 2002 года москвичка Татьяна Сапунова была серьёзно ранена при взрыве, когда попыталась убрать антисемитский плакат с обочины на Киевском шоссе. Её жизнь спасали в Израиле, потом её наградили. И она стала «праведником народов мира»: это звание присваивают людям, проявившим мужество при спасении евреев. Однако до сих пор к праведникам народов мира причисляли только тех, кто спасал евреев в годы Второй мировой войны.