Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

и небрежной детской рукой, врезались в синее небо. Казалось, будто какой-то унылый жилец, которому лучше всего было бы запереться в самом дальнем углу дома, вдруг пробил крышу и высунулся наружу, чтобы показаться

всему свету.

К. снова остановился, как будто так, не на ходу, ему было легче судить

о том, что он видел. Но ему помешали. За сельской церковью, где он остановился, — в сущности, это была скорее часовня с пристройкой вроде амбара, где можно было вместить всех прихожан, — стояла школа. Длинный низкий дом — странное сочетание чего-то наспех сколоченного и вместе с тем

древнего — стоял в саду, обнесенном решеткой и утонувшем в снегу. Оттуда

как раз выходили дети с учителем. Окружив его тесной толпой и глядя ему

в глаза, ребята без умолку болтали наперебой, и К. ничего не понимал в их

быстрой речи. Учитель, маленький, узкоплечий человечек, держался очень

прямо, но не производил смешного впечатления. Он уже издали заметил К. —

впрочем, никого, кроме его учеников и К., вокруг не было. Как приезжий, К. поздоровался первым, к тому же у маленького учителя был весьма внуши-тельный вид.

— Добрый день, господин учитель, — сказал К.

Словно по команде, дети сразу замолчали, и эта внезапная тишина в ожидании его слов как-то расположила учителя.

— Рассматриваете Замок? — спросил он мягче, чем ожидал К., однако таким тоном, словно он не одобрял поведения К.

— Да, — сказал К. — Я приезжий, только со вчерашнего вечера тут.

— Вам Замок не нравится? — быстро спросил учитель.

— Как вы сказали? — переспросил К. немного растерянно и повторил вопрос учителя, смягчив его: — Нравится ли мне Замок? А почему вы решили, что он мне не понравится?

— Никому из приезжих не нравится, — сказал учитель.

И К., чтобы не сказать лишнего, перевел разговор и спросил:

— Вы, наверно, знаете графа?

— Нет, — ответил учитель и хотел отойти, но К. не уступал и повторил

вопрос:

Это была и не старинная рыцарская крепость, и не роскошный новый дворец,а целый ряд строений, состоящий из нескольких двухэтажных и множества тесно

прижавшихся друг к другу низких зданий…

182

ф. кафка

— Как, вы не знаете графа?

— Откуда мне его знать? — тихо сказал учитель и добавил громко по-французски: — Будьте осторожней в присутствии невинных детей.

К. решил, что после этих слов ему можно спросить:

— Вы разрешите как-нибудь зайти к вам, господин учитель? Я приехал

сюда надолго и уже чувствую себя несколько одиноким; с крестьянами у меня

мало общего, и с Замком, очевидно, тоже.

— Между Замком и крестьянами особой разницы нет, — сказал учитель.

— Возможно, — согласился К. — Но в моем положении это ничего не меняет. Можно мне как-нибудь зайти к вам?

— Я живу на Шваненгассе, у мясника, — сказал учитель.

И хотя он скорее просто сообщил свой адрес, чем пригласил к себе, но

К. все же сказал:

— Хорошо, я приду.

Учитель кивнул головой и отошел, а дети сразу загалдели. Вскоре они

скрылись в круто спускавшемся переулке.

К. не мог сосредоточиться — его расстроил этот разговор. Впервые после

приезда он почувствовал настоящую усталость. Дальняя дорога его совсем не

утомила, он шел себе и шел, изо дня в день, спокойно, шаг за шагом. А сейчас

сказывались последствия сильнейшего переутомления — и очень некстати.

Его неудержимо тянуло к новым знакомствам, но каждая новая встреча усу-губляла усталость. Нет, будет вполне достаточно, если он в своем теперешнем

состоянии заставит себя прогуляться хотя бы до входа в Замок.

Он снова зашагал вперед, но дорога была длинной. Оказалось, что улица — главная улица Деревни — вела не к замковой горе, а только приближалась к ней, но потом, словно нарочно, сворачивала вбок и, не удаляясь от

Замка, все же к нему и не приближалась. К. все время ждал, что наконец дорога повернет к Замку, и только из-за этого шел дальше, от усталости он явно

боялся сбиться с пути, да к тому же его удивляла величина Деревни: она тянулась без конца — все те же маленькие домишки, заиндевевшие окна, и снег, и безлюдье, — тут он внезапно оторвался от цепко державшей его дороги, и его принял узкий переулочек, где снег лежал еще глубже и только с трудом

можно было вытаскивать вязнувшие ноги. Пот выступил на лбу у К., и он

остановился в изнеможении.

Да, но ведь он был не один, справа и слева стояли крестьянские избы.

Он слепил снежок и бросил его в окошко. Тотчас же отворилась дверь — первая открывшаяся дверь за всю дорогу по Деревне, — и старый крестьянин

в коричневом кожухе, приветливо и робко склонив голову к плечу, вышел ему

навстречу.

— Можно мне ненадолго зайти к вам? — сказал К. — Я очень устал. —

Он не расслышал, что ответил старик, но с благодарностью увидел, что тот

подложил доску, чтобы он мог выбраться из глубокого снега, и, шагнув по ней, К. очутился в горнице.

замок

183

Большая сумрачная комната. Войдя со свету, сразу ничего нельзя было

увидеть. К. наткнулся на корыто, женская рука отвела его. В одном углу громко