Провансальский триптих

Каждый из десяти царей <Атлантиды> в своей области и в своем государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, <…> но их отношения друг к другу в деле правления устроились сообразно с Посейдоновыми предписаниями, как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле <…> внутри храма Посейдона. В этом храме они собирались <…>, чтобы совещаться об общих заботах, разбирать, не допустил ли кто-нибудь из них какого-либо нарушения, и творить суд. Перед тем как приступить к суду, они всякий раз приносили друг другу вот какую присягу: в роще при святилище Посейдона на воле разгуливали быки; и вот десять царей, оставшись одни и вознесши богу молитву, чтобы он сам избрал для себя угодную жертву, приступали к ловле, но без применения железа, вооруженные только палками и арканами, а быка, которого удалось изловить, заводили на стелу и закалывали на ее вершине так, чтобы кровь стекала на письмена. На упомянутой стеле, помимо законов, было еще и заклятие, призывавшее великие беды на головы тех, кто их нарушит. Принеся жертву по своим уставам и предав сожжению все члены быка, они разводили в чаше вино и бросали в него каждый по сгустку бычьей крови, а все оставшееся клали в огонь и тщательно очищали стелу. После этого, зачерпнув из чаши влагу золотыми фиалами и сотворив над; огнем, возлияние, они приносили клятву, что будут чинить суд по записанным на стеле законам…[229]

Кровавое жертвоприношение — от Каина и Исаака до Иисуса Христа — всегда вызывало страх и ужас, но одновременно завораживало, ибо велика была магическая сила обряда очищения кровью.

Наверняка есть связь между корридой и митраистской тавроктонией — обновляющей мир ритуальной жертвой (Митра убил быка после долгой и трудной за ним погони), — а также между корридой и тавроболием[230] — крещением бычьей кровью.

Можно предположить, что тавромахия — состязание с быком на арене — родилась именно из практик митраизма, которые были принесены на Иберийский полуостров и в Прованс римскими легионерами и переняты у них местными жителями.

Культ быка был известен и другим культурам. В индуизме бык Нанди (ездовой бык и верный спутник бога Шивы, из волос которого вытекает Ганг) отождествлялся с ведийским богом-громовержцем Индрой, известным древним майя как бог бури и ветра Хуракан (Уракан).

Коррида — одна из символических нитей (очень тонкая, на грани разрыва), связывающих наш, до боли рациональный, дивный новый мир с миром мифов, обрядов и волшебства, реликт уходящей цивилизации.

Об этом знали или интуитивно догадывались поэты-пророки. Зигмунт Красинский[231] в драме «Иридион» писал: «Древнему миру приходит конец — все в нем портится, гниет и безумствует»[232].

По легенде, изложенной Плутархом, во времена царствования императора Тиберия кормчий корабля, проходившего мимо острова Паксос, услышал возглас: «Умер великий Пан», возвестивший о смерти языческого бога; раннехристианские писатели связали это с рождением Иисуса, означавшим поражение веры ложной и утверждение веры истинной. По сути, мир покидали — один за другим — все боги Олимпа, унося с собой нашу часть бессмертия. Горя в темноте, умирала великая цивилизация; последние ее искры гасли долго — и еще гаснут — едва ли не у нас под ногами.

*

Я не поклонник корриды. Она интересна мне как обряд, а не как спектакль. Кроме того, я на стороне быка. Скажу больше; коррида пробуждает во мне страх, от нее исходит не имеющая названия сила, которой я не способен противостоять, доносится призыв, которому я не желаю внимать.

*