Провославие в Пруссии. Век ХVIII

На втором году прусской жизни стали фиксироваться конфликты между священнослужителями. Так, в декабре 1761 года иеромонах Гавриил жаловался в Синод, что «по нападкам архимандрита не точию из церкви никакого доходу не имею, но и вовсе от служения отрешен…»[169]

Архимандрит Тихон был довольно требовательным начальником. Таким же, если не в большей степени, был мемельский протопоп Михаил Иванов, у которого в подчинении были священник, диакон и два дьячка. Рапортом от 24 января 1762 года архимандрит Тихон доносил Синоду, что мемельский протопоп Михаил Иванов неоднократно ему представлял

«на имеющихся при нем священника Герасима Васильева и диакона Петра Федорова, что они в церковь хождение редко имеют, заключая он чрез то их слабости и нерадение… священник Герасим, кроме толко высокоторжественных дней 24,25 и 30 числ, того 1761 году недели с три и вовсе в церкви не бывал айв тые де высокоторжественныя дни толко на всеночной и на молебнах облачался. А на обедне в сослужении не был, объявляя о себе, якобы бывает у него священника по утрам рвота, и он же священник 19 ноября, в который день литургисал, прибил до крови тоя же Мемелской церкви дьячка Якова Антонова, в бытность в квартире Галерного подмастерья Николая Антонова на обеде купно с протопопом и церковнослужителями по приглашению для вокрещенна-го младенца… к тому же оба они священник и диакон не тол ко пред ним протопопом должнаго послушания не имеют. Но часто и бранили ево называя ехидною, подзастрешником, святошею, дурнем и протчими поношая непристойными словами, еще и со угрожением ему протопопу от диакона таким точно, чтобы он их боялся. За то де толко, что по его протопопа прежним представлениям от меня им репреманды к увещанию посыланы».

Архимандриту Тихону пришлось вызывать священника Герасима Васильева и диакона Петра Федорова в Кёнигсберг для увещания. Затем, когда губернатор Василий Суворов потребовал откомандировать на время какого-нибудь священника в Тильзит «для приведения к должной службе и верности обретающихся тамо в Тилзите и в протчих близлежащих местах воинских команд и подлежащих чинов к присяге», архимандрит Тихон почёл за лучшее отправить туда именно священника Герасима Васильева. Тому пришлось самостоятельно выполнять ответственную задачу. Архимандрит Тихон завершает своё доношение: «… по окончании того, снизходя за понесенной сей им труд, велел я ему священнику оттоле из Тилзита яко по близости к Мемелю возратитца туда по-прежнему…», а диакон вскоре впал в помешательство ума и ныне находится в Кёнигсберге в квартире под караулом[170].

Прошло всего три дня от написания предыдущего доношения, как 27 января 1762 года архимандриту Тихону пришлось писать новое, в котором он сообщал, что теперь уже диакон Пилавской церкви Стефан Кубикулярский, оставленный им для служения в Кёнигсберге, постоянно бывает пьян, от чего и болезни его приключаются[171]. Выше упоминалось, что посланный в Пруссию для служения в Кёнигсбергской церкви иеродиакон Илларион погиб в море вместе с галиотом «Санкт-Димитрий». Архимандрит Ефрем, нуждаясь в диаконе, первоначально забрал к себе в Кёнигсберг диакона мемельской церкви Петра Федорова, что вызвало жалобу в Синод со стороны мемельского протопопа Михаила Иванова. Синод распорядился вернуть мемельского диакона обратно в Мемель, но разрешил использовать на богослужениях в Кёнигсберге диакона из Пиллау. И вот, 27 января 1762 года архимандрит Тихон сообщает Синоду о постоянном пьянстве диакона. Ситуация, видимо, стала совсем нетерпимой, так как уже 1 февраля архимандрит Тихон пишет Синоду новое доношение про диакона Стефана: