Провославие в Пруссии. Век ХVIII

Часть студентов была прислана на учёбу по инициативе Ивана Ивановича Шувалова, куратора учрежденного ^в

1755 году Московского университета. Переход Кёнигсберга под власть России Шувалов решил использовать для подготовки в местном университете будущих европейски образованных русских преподавателей и учёных. В июне 1758 года он распорядился выбрать лучших из числа студентов, а также учеников, которые заканчивали дворянскую и разночинскую гимназии при Московском университете, для последующей отправки их в Кёнигсберг. Были отобраны трое студентов и четверо «пансионеров» дворянской и разночинской гимназий. Отбирали, действительно, лучших. Например, студенты Семен Зыбелин и Петр Вениаминов с юных лет учились в Заиконоспасской (Славяно-греко-латинской) академии как предметам школьного образования, так, отчасти, и философии. Затем, по указу Святейшего Синода они были в 1755 году определены и приняты в императорский Московский университет. И вот теперь их отправили учиться за границу. Через Санкт-Петербург избранные студенты и «пансионеры» гимназий добрались до Кёнигсберга и осенью 1758 года приступили к занятиям в университете. Позднее двое из них, те самые Семен Зыбелин и Петр Вениаминов, отучившись в Кёнигсберге до середины 1763 года, защитили в Лейдене диссертации на степень докторов медицины и, вернувшись в Россию 25 августа 1765 года, стали первыми русскими профессорами на медицинском факультете Московского университета. Матвей Афонин в июле 1761 года уехал в шведский Упсальский университет и, вернувшись в Россию в 1769 году, стал первым профессором естественной истории и земледелия Московского университета. Учившийся вместе с ним Александр Карамышев преподавал позднее в Горном училище в Петербурге, руководил горными заводами, имел звание члена-корреспондента Российской академии и Стокгольмской академии наук. Данила Ястребов и Иван Рыбников были в 1762 году потребованы Шуваловым обратно в Санкт-Петербург, где назначены преподавателями Кадетского корпуса.

Русской администрации в Кёнигсберге сразу же потребовались переводчики с немецкого языка. По запросу генерал-губернатора Корфа в июле 1759 года в Кёнигсберг прислали ещё четырех студентов Московского университета и шестерых учеников университетских гимназий. Все студенты (Сергей Малиновский, Илларион Садовский, Панкратий Полонский, Илья Семенов) были переведены в университет из разных семинарий. Например, Сергей Малиновский, происходивший из духовного сословия, проучился в Нижегородской семинарии с 1747 по 1755 гг. Латынь эти студенты знали неплохо, но с немецким языком были большие проблемы. Ученики гимназий (князь Иван Шихматов, князь Николай Шихматов, Степан Доможиров, Сергей Бухвостов, Николай Бухвостов, Христофор Штеге) были подготовлены ещё слабее. Экзамен, устроенный Корфом, показал, что они пока не готовы работать переводчиками. Тогда, по просьбе самих студентов, их всех определили на учёбу в Кёнигсбергский университет. Илларион Садовский умер в Кёнигсберге 2 мая 1762 года. Остальные вернулись в Россию вместе с покидавшими Пруссию русскими войсками и администрацией. В октябре 1762 года они выдержали в Санкт-Петербурге экзамен при Академии наук и были определены на дальнейшую службу. При этом Малиновский и Доможиров получили чины титулярных советников, а князь Иван Шихматов – премьер-майора.

Панкратий Полонский был зачислен в Академию наук на должность переводчика в чине подпоручика. В мае – июне 1765 за «добропорядочную службу и особливые труды» Полонский получил чин поручика. Когда Военная коллегия затребовала Полонского на службу в свою типографию директором, из Академии последовал отказ, мотивированный тем, что и «сама Академия в добрых переводчиках имеет крайний недостаток». В 1766 Полонский по его просьбе был определен в канцелярию Сената, где занимался «переводами лифляндских и прочих остзейских провинций прав». С сентября 1777 года – надворный советник. Перевёл с немецкого и французского языков и опубликовал несколько авантюрных и дидактических романов, поэтому пользовался известностью среди российских читателей. Отметим, что переводил он отнюдь не книги религиозного содержания. Таким образом, бывший семинарист после обучения в университетах, Московском и Кёнигсбергском, от Православия вроде бы не отрекся, но внимание свое обратил уже на светскую литературу. В этом он похож на Богдана Ельчанинова.

Служивший в канцелярии генерал-губернатора Корфа Андрей Тимофеевич Болотов нашёл время посещать лекции в Кёнигсбергском университете. Он близко сошёлся с бывшими семинаристами Малиновским и Садовским и характеризовал их так: