Пруд гиппопотамов

Вежливость – качество, которого заслуживают даже дети – помешала мне поставить вопрос более откровенно, а именно: «Где ты взял деньги?»

– Позаимствовал у отца, – ответил Рамзес. – Однако я намерен выплатить долг при первой же возможности, частично из моих сбережений и частично из карманных денег.

– Спасибо, Рамзес, – улыбнулась я, затем с помощью Нефрет сняла цепочку с шеи и добавила кота Рамзеса к скарабею – свадебному подарку Эмерсона. – Попозже я повешу его на отдельную цепочку.

Моя признательность была искренней, но не уменьшала существенные сомнения относительно истинных мотивов Рамзеса. Не так давно я улучила минуту и немного побеседовала с ним, указав, среди прочего, что, хотя я могу только одобрить его братскую заботу о репутации Нефрет, маловероятно, что он сумеет повлиять на неё с помощью брани и запугивания.

– Запугивание только придаст ей решительности, – объяснила я. – И так отреагирует любая женщина с характером.

– Ага, – кивнул Рамзес. – Чрезвычайно интересно. Признаюсь, я не рассматривал этот аспект. И не в силах представить, как я мог оказаться настолько тупым, поскольку у меня имелось достаточно возможностей увидеть достоверность произведённого тобой анализа на твоём собственном... Хм-м. Спасибо тебе, мама. Больше можешь ничего не говорить. Я надеюсь, что смогу научиться на представленном мне примере, и намереваюсь поступать так, что это одобрите и ты, и папа.

Но я совсем не была уверена, что одобряю случившееся. Женщина всегда оценит маленький подарок, но при нынешнем уровне дохода Рамзес погрязнет в долгах на много месяцев. Он был опытным махинатором, но подарки должны стоить немалых денег, особенно браслет. Неужели Рамзес думал, что сможет добиться покорности от Нефрет, подкупив её?

Она поворачивала руку, восхищаясь искрами солнечного света на золоте, и счастливо улыбалась.

Возможно, ему и удастся…

Прочитав послания, я сообщила Эмерсону, что ужин назначен на вечер пятницы.

– Но мы отплываем в четверг, Пибоди.

– Нам придётся отложить отъезд до субботы, вот и всё. Именно ты попросил меня устроить званый вечер, Эмерсон; подобные мероприятия не могут быть осуществлены мгновенно, у людей назначены и другие встречи.

– А, ерунда, – отмахнулся Эмерсон.

Как я и ожидала, он не спросил, присоединится ли к нам мистер Ньюберри. В тот момент я ещё не получила от него известий. Лишь поздним вечером мне доставили записку с согласием, и я должным образом сообщила об этом Эмерсону.

Но казалось, он потерял интерес к этому вопросу. Он не отрывался от бумаг, в которые зарылся после того, как мы вернулись с обеда, и просто что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Только когда я начала готовиться ко сну, он отвлёкся от своих трудов.

Я чувствовала, что лучше потерпеть, пока у Эмерсона не пройдёт период наиболее уязвимого настроения, прежде чем расспрашивать о его передвижениях.

– Что ты узнал о мистере Шелмадине? – спросила я.

– О ком? – Эмерсон бросил рубашку примерно в направлении стула.

– О Салехе, как он представился. Ты сегодня ходил в его контору?

– Нет. Зачем, к дьяволу, мне это нужно?

– Тогда где ты был?

– В Музее, во Французском институте, в Ведомстве древностей. Это, – объяснил Эмерсон, садясь и снимая обувь, – это археологическая экспедиция, Амелия. Я не удивлён, обнаружив, что этот факт ускользнул от твоего разума, но для меня он имеет первостепенную важность. Я занимался необходимыми исследованиями.

– Тогда тебя не заинтересует то, что я узнала сегодня.

– Почти наверняка нет, – снова встал Эмерсон.

Его синие глаза приобрели знакомый блеск, когда он посмотрел на меня. Я потянулась за халатом.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Эмерсон.

– И так понятно. О Боже, кажется, у меня рука не в том рукаве. Помоги мне, Эмерсон.

Эмерсон выполнил просьбу. Швырнув злосчастную одежду на кровать, он обнял меня и смиренно произнёс:

– Хорошо, Пибоди, ты полна решимости рассказать мне, поэтому давай покончим с этим. Что стряслось: нападение, воровство, убийство?

– Это может быть убийство. Тело исчезло.

– Чьё тело?

– Тело Али.

– Какого Али? Среди наших знакомых – дюжины с таким именем.

– Али-суфраги. Сегодня вечером дежурил другой человек. Когда я спросила Али, парень сказал, что он покинул свой пост – исчез, не сказав ни слова. Сам понимаешь, что это значит, Эмерсон.

– Конечно, – ответил Эмерсон. – Он был убит. Что ещё могло случиться? Нет другой мыслимой причины, по которой человек не может прийти на работу. Интересно, куда пропал труп...

– Нил под рукой, Эмерсон.

– Как и опиумные притоны, Пибоди. И публичные дома.

В этом он, к сожалению, был прав. Сразу за отелем находилась зона, в которую ни одна женщина не рискнула бы сунуться, даже если бы её сопровождали.

– Эмерсон, ты сегодня без всякой нужды болтал по поводу расхитителей гробниц и тому подобного. Это для того, чтобы Рамзес не мог продолжать расспросы о привычках синьора Риччетти?

– Безусловно, это не та тема, которую я хотел бы обсуждать. Особенно в присутствии Нефрет.

– Но мне-то ты сказать можешь!

Эмерсон некоторое время колебался. Затем пожал плечами и раздражённо выпалил: