Психэ и материя

Вы, конечно, возразите на парадокс „непротяженной интенсивности“ как contradictio inadjecto[177]. Я вполне согласен. Энергия — это масса, а масса протяженна. Во всяком случае, тело со скоростью выше скорости света исчезает из вида и можно только строить догадки, что с ним произойдет. Конечно же, нельзя быть уверенным относительно его местоположения или вообще существования. Его время будет также не наблюдаемо. Все это, конечно, крайне спекулятивно, даже неоправданно неосмотрительно. Но Х-явления точно так же приводят в замешательство и требуют взятия неожиданных высот. Однако, всякая гипотеза допустима только в той мере, в какой она объясняет наблюдаемые факты и внутренне непротиворечива. В этом свете мозг может быть преобразующей станцией, в которой относительно бесконечное напряжение или интенсивность Психэ должным образом преобразуется в воспринимаемые частоты или „расширения“. И наоборот, угасание интроспективного восприятия тела объясняется в связи с постепенной „психификацией“, т. е. усилением размаха расширения. Психэ — высочайшая интенсивность в мельчайшем пространстве» [21].

Эта идея конечного единства физической энергии и психической, которые можно отличить только по частоте и интенсивности, может неплохо объяснить психосоматические отношения, которые упоминает Казенаве, но тогда эти отношения будут из разряда взаимодействия и не будут представлять синхронистичные события. Только спорадические совпадения, которые не поддаются каузальному объяснению, вроде «чудесных» исцелений, как мне кажется, принадлежат к области синхронистичности.

Возможное существование опосредующего или тонкого тела может ясно увидеть в термине психоид, который Юнг использовал, чтобы охарактеризовать тот факт, что архетипы объективной Психэ иногда вторгаются в мир материи [22]. Архетипы неопределенны и могут быть восприняты и определены только приблизительно. «Хотя и ассоциированные с каузальными процессами или „носимые“ ими, они постепенно выходят за пределы области действия, и этому нарушению я дал название „трансгрессивность

“, потому что архетипы обнаруживаются не только в психической сфере, но в той же мере проявляются в обстоятельствах, не являющихся психическими» [23].

Это, похоже, снова подтверждает возможность unus mundus и окончательного единства физической и психической энергии.

Мне кажется, что в теории, предложенной Дэвидом Бомом, мы сталкиваемся с примером концепции психофизической целостности, проявлением единственной основной энергии [24]. С его точки зрения все текуче и все есть это течение, с чем согласны многие физики. Все объекты, события, сущности, состояния, структуры и так далее в конечном счете не более, чем формы, абстрагированные от этого всеобщего потока [25]. Их окончательная основа в непознаваемой тотальности этого универсального потока, который Бом называет холодвижением [26]. Кроме того, неотделимо от этого холодвижения существует наш поток мышления, который частично обусловлен нашей памятью, но иногда проходит через творческие моменты, когда крайне интенсивная энергия, которую Бом называет «разумной энергией» [27] создает новые ментальные осознания, называемые нами «озарением». Эти творческие моменты преобразуют все наше существо, и даже могут отпечататься в извилинах нашего мозга [28]. Холодвижение (всеобщий поток) в своем материальном измерении, а также в нашем сознании, содержит два фундаментальных порядка Первый — это «раскрытие» или развертывание (раскрываемый порядок). а другой — «свертывание» или «сволакивание» (свернутый порядок).

Эти термины Бома могут быть применены и к идеям, выдвинутым Юнгом в своей области исследований. Например, в этом случае архетипы можно понять как динамические, ненаблюдаемые структуры, образцы свернутого порядка. Если, с другой стороны, архетип проявляется как архетипический образ во сне, он развернулся и стал более «раскрытым». Если мы интерпретируем этот образ, следуя герменевтической технике Юнга (которая требует ассоциативные амплификации образа из сна), образ «раскроется» и развернется дальше. Если мы забудем это осознание, оно не сохранится как часть памяти, а будет переработано бессознательным согласно определенной схеме

(schemata) (см. работу Сюзанны Лангер (Susanne Langer) и Бартлетта (Bartlett)) [29]; в этом процессе оно снова сворачивается, то есть снова становится голограммой, а не группой мыслей, чувств или отдаленных, бессвязных интуиций.