Психология восточной религии

Таким образом, фрейдовский психоанализ в своих основных достижениях застрял на уровне переживаний, описанных в разделе «Сидпа-бардо», то есть среди сексуальных фантазий и тому подобных «несовместимых» влечений, вызывающих страх и иные аффективные состояния. Но все же фрейдовская теория представляла собой первую на Западе попытку разведать ту область душевной жизни, которая в тантристском ламаизме соответствует разделу «Сидпа-бардо» (в известном смысле это движение изнутри, из области животных инстинктов). Вполне оправданный страх перед метафизикой не позволил Фрейду углубиться в «оккультное». Кроме того, если уж принимать психологию «Сидпа-бардо», состояние сидпа характеризуется крепким ветром кармы, который гонит умершего дальше и дальше, в сторону места нового рождения; это состояние не дает отступать, ибо, в сравнении с состоянием чьенид, оно ограничено упорным стремлением вниз, в область животных инстинктов и нового физического воплощения. Иначе говоря, тот, кто исследует бессознательное из сугубо биологических предпосылок, застревает в области инстинктов и уже не может выйти за ее пределы в ином направлении, кроме обратного, – к физическому существованию. Потому-то плодом фрейдовской теории попросту не могло не стать преимущественно негативное отношение к бессознательному: оно трактуется как «всего-навсего существующее». При этом такое отношение к душе свойственно Западу в целом, только здесь оно выражено яснее, недвусмысленнее, беспощаднее и грубее, чем отважились высказываться другие. По сути же, они думают приблизительно сходно. Что касается значения деятельности «духа», будем лишь надеяться, что он обретет бо́льшую убедительность. Но даже Макс Шелер[61]

с сожалением признал, что усилия этого духа в лучшем случае сомнительны.

Можно, наверное, согласиться с тем, что западный рационалистический дух впал благодаря психоанализу прямиком, так сказать, в невротическое состояние сидпа, где угодил в неизбежный застой вследствие некритического допущения, будто всякая психология есть дело субъективное и личное. Тем не менее в результате этого вторжения мы сделали хотя бы один шаг в тыл нашему сознательному существованию. Теперь, когда мы о том знаем, имеется указание на правила чтения «Бардо Тхедол»: этот текст нужно изучать в обратном порядке. Если при помощи западной науки нам в какой-то мере удалось постичь психологический уклон раздела «Сидпа-бардо», то теперь нужно приступать к следующей, более высокой задаче – к объяснению предыдущего раздела «Чьенид-бардо».