Психотерапия в вопросах и ответах. Путешествие в глубинный мир души

У каждого своя Меланхолия, ведь, только пытаясь понять ее причины, человек может найти свой собственный выход. Для Триера и Кристевой (они оба – поклонники Хайдеггера) выход очевиден – это забота. Сначала Жюстин нуждается в заботе, и Клэр помогает ей, потом ровно наоборот. В конце они строят «игрушечный домик», иллюзорно защищающий ребенка от страха надвигающегося «черного солнца». И в этом, видимо, находят смысл своих последних мгновений.

Погружение в экзистенциальную Заботу о ком-то или о чем-то вместо любовного погружения в себя – и есть способ преодоления меланхолии.

Обратите внимание: близость этой «планеты» как бы освобождает человека от ответственности: «Зачем? Скоро всем конец». Жюстин больше не нужна свадьба – это же взаимная ответственность друг за друга. Она предпочитает в томном замке погрузиться в беспросветную тоску. Не случайно в конце XIX века меланхолию описывали как болезнь дамочек высшего света. Все бессмысленно, когда все уже есть.

В реальной жизни человек должен иметь возможность томно погрузиться в Меланхолию. Когда нужно добывать «хлеб свой насущный» и отвечать за ближнего своего, становится как-то не до нее…

Ностальгия по детству или тоска по безответственности?

Давно меня мучает вопрос о ностальгии. Первый раз я с ней столкнулся в 14 лет. Тогда резко мне вдруг стало не по себе: не мог общаться с родителями, подозревал их в сумасшествии, отрицал все, что они говорят, и тайком плакал в подушку, вспоминая детство. Что-то меня туда сильно тянуло. Горькое чувство утраты. Но все прошло так же резко, как и началось. Потом нечастые грустные воспоминания о прошлом посещали меня по ходу взросления. Они создавали виртуальность настоящему моменту, особенно переплетаясь с мечтаниями романтического характера. И, чем взрослее становлюсь, тем сильнее сладковатый привкус юношеской меланхолии сменяется горьким неприятным дискомфортом. Я ощущаю присутствие тоски по чему-то то ли ушедшему, то ли не сбывшемуся. Что означает такая ностальгия?

«Ностальгия» – это тоска эмигранта по Родине, и все мы родом из детства. В детстве большинство из нас ощущают себя безусловно-любимыми. Тогда мы чувствуем себя частью некоего гармоничного единства – единства с родителями и с миром. Утрата этого единства – и есть душевная боль.

Частью детской радости и чувства единства с миром является безответственность. Мы не отвечаем за свой мир. Это он отвечает за нас.

Где-то с 14 лет мы начинаем остро ощущать себя «эмигрантами», людьми, принудительно выдворенными из страны детства. Поэтому подобные «виртуальные помутнения», особенно во время мечтаний романтического характера, случаются с каждым из нас. Другие люди часто называют их «тоской по настоящей любви».

Нет! Взрослые люди мечтают вовсе не о возможности безответственных поступков. Скорее наоборот – мужчины чаще мечтают об ответственности за женщин из своих фантазий. Мужчины мечтают о безответственности чувств.

Нам грезится, как мы справляемся с миром и отвечаем за женщину, а она понимает и поддерживает нас во всех наших чувствах – даже в ошибках, неудачах, депрессиях и отчаянии.

Женщина из мечты всегда видит лучшее в нас, даже если для внешнего мира мы выглядим далеко не лучшим образом. Конечно, в этом есть ностальгия о стране мамы. Но все-таки это мечта о настоящей любви, ведь многие мамы не умеют так относиться к подрастающим сыновьям.

Если мечта о том, что «счастье – это когда тебя понимают», и является мечтой о маме, то о маме идеальной, а не реальной. Это именно мечта, а не ностальгия. Через эту мечту «объект желания» приобретает черты реальной женщины, за которую мужчина стремится отвечать. Чем больше девушка позиционирует себя как человека в чем-то несчастного, тем большую ответственность чувствует мужчина. Она позволяет ему чувствовать себя сильным и нужным.

О чем говорит склонность общаться с вымышленными персонажами

Находясь в уединении, человек внутренне общается с вымышленными людьми, и ему с ними интересно. Но они исчезают, когда он общается с реальными людьми. Тогда он чувствует себя одинаково комфортно и в одиночестве, и на людях, стремясь к гармонии этих двух состояний в своей жизни. Но когда эти «вымышленные люди» – голоса внутри – пропадают, – все кажется бессмысленным и возникает тоска. «Вымышленные» имеют определенную внешность, характер и отвечают за отдельные человеческие состояния и сферы жизни, а также с каждым из них связан определенный хронотоп и символ. Они напоминают мифологических персонажей. Является ли общение с «вымышленными» внутренней жизнью или это ненормально?

С «нормальностью» все очень сложно. Мне сегодняшнему думается, что «нормальное» для одной личности может оказаться ненормальным для другой.

Нормален ли я сам? Если смотреть с точки зрения мейнстрима современной культуры, то… нет, конечно.

«Хронотоп» – это термин, который сформулировал М. М. Бахтин при описании взаимоотношений автора книги с литературными (воображаемыми) персонажами.