Псы войны. Гексалогия (СИ)

- У винду кровные связи играли особую роль. Ими определено нечто большее, чем просто взаимоотношения людей. Именно сознание общности происхождения спаивает жителей Буюнги, Коро или Ойо в сплоченную группу. А адюльтер порождает опасность для этой целостности! Нераскрытая связь представляется особенно угрожающей, потому что никто не может упредить её появления! Всякий полукровка - это трещина в общине, которая причиняет роду непоправимый ущерб.

- По-моему, это происходит и у нас в Европе!

- Да, конечно, но у винду адюльтер нарушает отношения не только между живыми, но и мёртвыми. Появление бастарда вносит смуту в отношения между родом и его предками. Они, согласно верованиям винду, защищают сородичей от несчастий - голода, болезней, нападений. Бастард не связан с предками узами: он возмущает духов - хранителей рода и порождает полосу бедствий. Особенно в тех случаях, когда адюльтер остается нераскрытым живыми: не зная о нём члены рода не могут предупредить его последствий. Осуждение адюльтера можно сопоставить с отношением к бездетности. Шеннон, ты, конечно, спал с одной из женщин старика Кана?

Захваченный врасплох вопросом, наёмник утвердительно кивнул, а Изабо продолжила свою речь:

- Бездетность обычно покрывает позором и женщину и ее мужа! Среди винду довольно много бездетных женщин: у одних дети умерли в преждевременных родах, у других - во младенчестве от болезней. В этом случае здесь обращаются к ведунам, к которым причисляют и важных правительственных чиновников, типа Вас.

- А я слышал от туземцев, что бездетность вызвана злой судьбой.

- Это у бакайя. Они сильнее восприняли христианство. У них женщины из отцовского рода совершают особый обряд, который должен умилостивить предков: после жертвоприношения проводят ритуальное омовение женщины, изгоняя из неё злую судьбу...

- вы знаете обычаи бакайя?

- Да, даже лучше, чем винду. Я три года распределяю между ними медикаменты .

- И сестра Беатрис тоже?

- Нет. Раньше я ездила одна в сопровождении двух или трёх чёрных послушников. Кто-то донёс, что я люблю чёрных, - Изабо неожиданно отвела взгляд и стала смотреть на циновку, прикрывшую окно. Голос монахини странно исказился, будто охрип: - Беатрис приставили за мной следить, чтобы я не делала чего-то лишнего. Вот её Бог и наказал...

- Так что с ней произошло?

- А ничего страшного, с моей точки зрения, - глаза Изабо вновь твёро смотрели на собеседника. - Её всего-лишь лишили девственности.

- Да?

- Представьте, она была девственницей. Ей нельзя было попадать в плен.

- Так её?

- Да, да. Все мужчины сензала, в который она была отдана. И так в течение недели...

- А Вы?

- А у меня с этим всё в порядке,- усмехнулась Изабо. - А теперь тебе лучше поспать перед процедурой омовения в "белой воде", мой дорогой, - она провела указательным пальцем по лбу Шеннона и шутливо поцеловала его в макушку.

После короткого послеобеденного сна, второй дозы антибиотиков и освежающей ванны из "белой воды", Шеннон чувствовал себя абсолютно здоровым. Он вышел из хижины старосты и решил походить по Буюнге. Бома была застроена низкими глинобитными домами, утопающими в тени громадных раскидистых деревьев. За исключением района, непосредственно прилегающего к рынку, улицы были безлюдны, и, может быть, поэтому в глаза бросалась одна черта этого селения - большое число ткачей, прямо на мостовой работающих у своих станков. Впрочем, называть так примитивное устройство, с помощью которого работал ремесленник, было бы преувеличением. Он сидел на земле перед натянутыми на деревянную перекладину нитями. Челнок в его руках стремительно скользил вправо - влево, вправо - влево. На дальний конец узкой, не шире 12-15 сантиметров ленты был положен тяжелый камень. По мере того как лента становилась длиннее и длиннее, ткач все дальше отодвигался со своим нехитрым механизмом от камня. Местные ремесленники обеспечивали округу не только одеждой. Несколько хижин занимали сапожники, делавшие из старых автомобильных шин сандалии, весьма ценимые крестьянами, которые верили, что запах автомобильной резины отпугивает змей. Рядом с ними расположились кузнецы, ковавшие мотыги, светильники, разного назначения металлическую посуду, ножи, топоры. Не менее разнообразной была и продукция гончаров. Чувствовалось, что ремесленное производство Буюнги обеспечивало многие потребности Загорья.